Их постель находилась под своего рода навесом: верхушки нескольких молодых деревьев пригнули друг к другу и повесили на них одеяло. Лагерь располагался на высоком берегу небольшого ручья под сенью зеленых, не задетых скверной деревьев; вокруг суетились двадцать или двадцать пять дозорных: кто носил воду, кто чистил лошадей у коновязи, кто готовил еду на костре. Несколько человек собрались вокруг изможденных мужчин и женщин, которые, несмотря на слабость, настаивали на том, чтобы есть сидя.
Через некоторое время Даг проснулся тоже, и теперь пришла очередь Фаун помогать ему сесть, опираясь на седельные сумки. Она с радостью принялась его кормить. Даг мог и жевать, и глотать и больше не давился; скоро он ожил достаточно, чтобы отобрать у Фаун миску с нарезанным кидальником и жареной олениной и начать есть самостоятельно. Впрочем, его рука все еще слишком сильно дрожала, чтобы он мог пить, не разливая воду. Беспокоило Фаун другое: левая рука Дага не двигалась совсем; к тому же она заподозрила, что повязка на левом бедре скрывает повреждение, вызванное не только ударом ножа. Глаза Дага покраснели и опухли и были скорее тусклыми, чем блестящими, но Фаун все равно наслаждалась их золотым светом и обращенной к ней улыбкой, которая, как ей казалось, никогда их не покидала.
В целом Фаун порадовалась появлению Хохарии, хоть ту и сопровождал Отан. С ними вместе пришла Мари; выражение облегчения на ее лице сменилось озабоченностью, когда она взглянула на Дага. Целительница выглядела усталой, но совсем не такой изможденной, как Даг, возможно, потому, что пробыла под воздействием заклятия меньше всех. Как бы то ни было, острый ум и обширные знания были готовы к применению.
Отан разбинтовал ногу Дага, и Хохария похвалила аккуратный шов, который он наложил на вертикальный разрез; покраснения только следовало ожидать, оно не говорило пока о воспалении, да и к воздействию на Дар Дага Хохария позже собиралась прибегнуть, чтобы предотвратить осложнения. Отан явно порадовался возможности заменить тампон на ране на обычные для Стражей Озера бинты. Пока целители занимались всем этим, Мари доложила:
– Знаю я, о чем ты будешь спрашивать! Так вот: все, кто освободился от заклятия, живы.
Даг благодарно прикрыл глаза.
– Я более или менее был в этом уверен. Артин выкарабкается? Мне кажется, у него слабое сердце.
– Да, но за ним присматривает его сын. Все Стражи Озера из Рейнтри могут быть переправлены к родичам уже завтра... ну, по крайней мере в ближайший лагерь. Там они будут поправляться быстрее, чем здесь, в лесу.
Даг кивнул.
– Как только мы их отправим, наши ребята тоже станут торопиться домой, – продолжала Мари. – Брин и Орниг уже на ногах, да и Маллора, думается мне, от них не особенно отстанет. Молодость, знаешь ли... Не знаю, как тебе, а мне здешние окрестности ужас как надоели. Правда, с такой дыркой в ноге, как у тебя, ясно, что ты еще долго не сможешь ходить. А вот как скоро тебе можно будет сесть в седло – это решать Хохарии.
– На этот вопрос я тебе завтра отвечу, – сказала Хохария. – На самом деле нога – не самое тяжелое его ранение.
– А что у меня с рукой, Хохария? – робко спросил Даг. Голос его все еще звучал хрипло. – Меня беспокоит, что она не двигается, – вроде как это возвращает меня к тем временах, о которых я не слишком люблю вспоминать.
Хохария понимающе поморщилась.
– Я знаю, почему не любишь. – Когда Отан закончил вязку и отодвинулся, Хохария спокойно добавила: – Пора мне тебя как следует осмотреть. Тебе придется открыть свой Дар, Даг.
– Угу, – вздохнул Даг.
На взгляд Фаун, энтузиазма в его голосе не прозвучало, однако он откинулся на седельные подушки с равнодушным видом, хотя губы его дрогнули. Мари зашипела в ужасе, Хохария громко втянула воздух, а Отан, который не моргнув глазом зашивал кровоточащую плоть, внезапно побледнел.
– Ну, тут кое-что похуже, чем у Утау, хоть его повреждения я сочла весьма впечатляющими, – признала Хохария. – Посмотрим, что я смогу сделать.
– Ты не можешь заниматься подкреплением Дара после всего, через что прошла, – возразил Даг.
– У меня осталось достаточно сил для одной попытки, – ответила Хохария, и на ее лице появилось внимательное выражение. – Я приберегла ее как раз для тебя. Мне кажется...
Фаун дернула Мари за рукав и отчаянно прошептала:
– Что происходит? Что вы все чувствуете? – «На что я не способна...»
– Его Дар слева весь поражен скверной – вроде больших темных синяков, – прошептала Мари в ответ. – Только те жуткие куски Злого, которые я обнаружила раньше, исчезли – и это, по-моему, очень хороший знак. А вот Дар его левой руки весь изорван в клочья. Хохария соединяет их с помощью направленного подкрепления – ох и умело! Я думаю, она поможет разрывам срастись.
Хохария выдохнула воздух – похоже, она задерживала дыхание – и сгорбилась. Даг в глубокой задумчивости смотрел на свою левую руку, которой ему удалось немного пошевелить.
– Стало лучше! – пробормотал он с радостным изумлением.
– Со временем... – сказала Хохария, и голос ее прозвучал так же хрипло, как голос Дага; Даг бросил на нее выразительный взгляд, словно говоря: «Ну и кто из нас перенапрягается?» Хохария, не обращая на него внимания, продолжала: – Со временем все придет в норму, по мере того как твой Дар будет выздоравливать. Медленно выздоравливать, Даг, запомни.
Даг разочарованно вздохнул.
– Угу. – Голос его сделался еще более унылым. – Призрачная рука... я ее лишился, верно? Навсегда. Как левой кисти.
Хохария довольно раздраженно ответила:
– Лишился до выздоровления – уж это точно; но не обязательно навсегда. Я знаю, ситуация тебя тревожила, но лучше бы ты перестал считать эту свою руку проявлением какой-то мерзкой магии! Она была всего лишь выбросом Дара, простым... ну, выбросом Дара, вот и все. Когда твой Дар оправится от всей обрушившейся на него скверны, она к тебе вернется – последней из твоих способностей, я думаю, так что не кипятись и не дергайся.
– Ах... – сказал повеселевший Даг; Фаун готова была стукнуть его за то, как выразительно он ей подмигнул: она чуть не рассмеялась, а объяснить свой смех суровым Стражам Озера она не посмела бы.
– Ну а теперь, – сказала Хохария, выпрямившись и вытирая пот со лба, почтительно наблюдавший за ней Отан тут же протянул ей чистую тряпицу, за что Хохария поблагодарила его кивком, – теперь моя очередь задать некоторые вопросы. Вот что я хотела бы понять: решат ли в случае чего такие же действия сходную проблему? Если так, я должна записать все для шатра, где хранятся летописи, да и, пожалуй, сообщить целителям в других округах.
– Надеюсь, больше такая проблема никогда не возникнет – сказала Мари. – Это значило бы, что появился еще один незамеченный Злой вроде здешнего, который слишком близко подошел к тому, чтобы стать непобедимым. Только, конечно, все записать нужно – никогда ведь не знаешь, как дело обернется.
