– Можно войти?
Геракл сходит с ума.
А Марта неуверенно улыбается.
– Эй, Хьюстон, алло, вы слышите нас? – она взмахивает своей прекрасной рукой со шрамом.
И мир снова становится цветным.
Благодарности
Благодарю мужчин, которые мне помогали и выступали в роли консультантов, делились со мной своими историями, поправляли, говорили: «Так мужчина в жизни не скажет!» или «А вот моя мать…». И таких мужчин было очень много.
И тех, кто объяснял мне, что такое «снять телочку» и чем это отличается от «познакомиться с девушкой».
И тех, кто с нетерпением и тревогой наблюдал за тем, как пишется эта книга, и спрашивал меня, когда она выйдет в свет.
Всех их я сердечно благодарю.
А также тех, кто работает в месте, которое я не могу назвать.
А также тех, чьих имен я не могу назвать по очевидным причинам.
А также Того, кто читал первые, несмелые пробы пера и кто меня поддерживал.
А также Того, благодаря кому все в этом романе перевернулось с ног на голову – с пользой для всех, я полагаю.
Особенную благодарность я выражаю Анджею Петровскому и остальным, которых называю в алфавитном порядке:
Юреку Мареку Адамчику
Тадеушу Буйновскому
Анджею Вишневскому
Михалу Грушчинскому
Адаму Козакевичу
Ежи Слонецкому
Гжегожу Щвитальскому
Войтеку Ястженбовскому, а также
Давиду Очкосу, который оказал мне честь, и теперь моя страничка в интернете наконец работает как положено: www.grohola.pl
Дорогой ксендз Рафал!
Когда мы встретились и я сказала, что пишу книгу о мужчинах, ты заявил:
– Мужчины отличаются от женщин тем, что думают.
Наверно, по мне было видно, что я в бешенстве, эти чертовы стереотипы! Как же они могут сочетаться с сутаной и апостолом Павлом?!!
Но ты взял меня за руку и объяснил:
– Я не хочу унизить или обидеть женщин. Я работаю в тюрьме. И вот накануне Пасхи, в Чистый четверг, я иду в мужское отделение и говорю: «Господа, завтра Страстная пятница, кто идет на службу?» А в женское отделение приходит монахиня и говорит: «Завтра Страстная пятница. Кто из вас, сестры, чувствует потребность участвовать в службе?» Вот и все, что я хотел сказать. Ничего нового: мы – думаем, вы – чувствуете.
Я спросила тебя тогда, значит ли это, что мы должны перестать рассчитывать на чувства мужчин.
Ты наклонился ко мне:
– Я слышал в жизни много исповедей. И скажу тебе, что если мужчина говорит, что любит или любил, – то эти слова идут из самой его души, они всегда живые и еще кровоточат. И ты понимаешь, что это правда.
Спасибо, что ты мне это рассказал.
Катажина Грохоля
