Он обеспокоенно спросил:
– Фиона, ты в порядке?
– Я все испортила, – сказала я.
– Забудь. Радуйся, что ничего не сломала.
Я попыталась оценить ситуацию в общем.
– Остальные нормально? – Крови я не видела. Костей тоже. Все шевелились. Вставали. И, хромая, расходились.
Ко мне подлетела Аманада:
– Что это была за херня?
Я провела рукой по щеке, попыталась найти очки:
– Прости, Аманда. Я не смогла ее удержать.
– Не смогла удержать? Да ты сама рухнула, а потом уже она. Ты даже не старалась. К тому же во всех номерах ты запаздывала, хлопала невпопад, руки не выпрямляла и, по-моему, даже рта не раскрывала! Я вообще не понимаю, почему мы решили, что у тебя получится. Зря мы позволили тебе вступить в команду!
Крик Аманды привлек внимание, и вокруг начали собираться ребята. Они смотрели на нас в пляшущем свете костра. Я смотрела на нее, и вдруг все чувства, которые накопились у меня за последние полчаса, разгорелись. Они крутились внутри, крутились, а потом сфокусировались строго на ней.
И прорвались.
– Позволили вступить? – взвыла я. – Ты думаешь, ты мне что-то позволила? Как будто я сама хотела участвовать в этом сраном параде уродов? Нет, блин! Это я была нужна вам! Команда попросила меня присоединиться. Я не хотела! Я отказывалась. Я сказала Тодду, что ни за что на свете. Но он умолял меня. Умолял! Я была ему нужна. Я была вам нужна. Начнем с того, что я вообще не хотела этого делать, так что не надо гнать про то, что я руки не распрямляла и сбилась с ритма! Плевать мне на ваш сраный ритм! Ты что, думаешь, что конец света наступит из-за того, что я хлопала не так? Аманда, посмотри на вещи глобальней, блин. Вытащи голову из жопы и оглянись. Планета не взорвется, если выступление было неидеальным. Или с макияжем не все гладко. Или если у тебя в отношениях что-то не в порядке. Судьба мира от этих твоих мелочей не зависит! Ты не центр Вселенной, черт тебя побери!
На протяжении всей этой тирады Аманда стояла как вкопанная. Закончив наконец, я ждала какого-то ответа. Ее вспышки гнева. Ответного выстрела.
Но его не последовало.
Вместо этого она расплакалась. Сначала тихо, но потом начала громко всхлипывать, и слезы потекли ручьем. Аманда поспешно закрыла лицо руками, с каждым вздохом она содрогалась так, что подпрыгивали плечи. Тодд, который стоял во время моего монолога в нескольких метрах, сразу подлетел к ней, прижал к груди ее мокрое от слез лицо и обнял за плечи. Через несколько секунд он что-то шепнул ей на ухо, и она побежала в сторону спортзала, пробираясь через толпу. Потом Тодд повернулся ко мне:
– Что это была за херня?
Вокруг собралось уже больше народу. Я ответила:
– Да она мне сначала объявила о том, какой я хреновый черлидер, и о том, как вы ошиблись, взяв меня в команду.
Порыв ветра раздул костер, разбрасывая угольки.
Тодд кричал:
– Да что бы она ни сказала, она не заслужила, чтобы ты вот так орала на нее перед всей школой. Вымещай свой гнев на мне, с этим все нормально! Со мной можно, я все вытерплю! Но ее-то оставь в покое. Ей это больно. Она очень чувствительная.
– Чувствительная? – воскликнула я. – Господи, да она такая же чувствительная, как сиденье унитаза.
Пара ребят в форменных свитерах другой школы принялись давиться от смеха. Уроды.
– Она куда нежнее тебя! – сказал Тодд. – А вот ты совершенно бесчувственная.
Я тоже заорала:
– Что? Это я бесчувственная?
– Фиона, я тебя умоляю. Да, из всех, кого я знаю, ты самая бесчувственная.
– Как ты можешь такое говорить?
Ветер сменил направление, и у меня от дыма защипало глаза. Я сощурилась, потом заморгала.
– Потому что так оно и есть, Фиона. Ты напялила маску типа тебе на всех плевать, расселась вальяжно и давай всех судить.
Судить. Как раз в этом я обвинила Марси. Надеюсь, ее это задело так же, как сейчас задело меня.
Тодд не умолкал:
– Думаешь, ты все обо всех знаешь, но ни фига. Если бы ты на секунду – хотя бы на одну секунду – задумалась, как чувствуют себя другие люди, с тебя бы сошел этот снобизм.
– Снобизм? Я бесчувственная, да еще и сноб? Ты чего злой такой? Что с тобой не так?
Тодд рассмеялся с сарказмом:
– Видишь? Ты опять за свое. Конечно же это со мной что-то не так. Но не с тобой, нет.
Он все равно что по лицу меня ударил.
– Иди в жопу, Хардинг, – выкрикнула я.
Развернулась и пошла. Шагов через десять меня нагнал Джонни.
Я развернулась:
– А тебе чего? – И это был не вопрос, я хотела его обидеть.
– Вот, ты забыла, – смущенно сказал он, протягивая мне очки.
Я была зла, да еще и заревана, и не заметила, что их при мне нет.
Я вырвала очки из руки Джонни:
– Спасибо. – И снова отвернулась от него.
– Знаешь, он не прав, – сказал Джонни.
Я остановилась.
Он добавил:
– Тодд. Он не прав.
Я кинула через плечо:
– Хорошо, что ты заметил, Джонни. Спасибо. Пока.
– Фиона!
Господи, что этому чуваку нужно? Я вздохнула и в последний раз повернулась к нему:
– Что?
Он подошел поближе:
– Ты не бесчувственная. Надеюсь, ты это знаешь. И не сноб. Не слушай его. Ты… – он схватился за уголки своей кожаной куртки, натянул и начал наматывать на пальцы, – классная. Ты – классный человек, Фиона. Я подумал, что тебе надо это услышать после всего, что наговорил Тодд. Ты не такая, как он считает. Я думаю, что ты – отличная девчонка. Правда, отличная. Фиона, ты мне очень нравишься. Очень.
Вот блин. Это что, всерьез? Джонни Мерсер выбрал этот прекрасный момент, чтобы объявить мне о своих чувствах? Хуже, наверное, уже и быть не может.
Я просто хотела домой, в кровать, поскорее свернуться клубочком под одеялом. И я была готова на все, чтобы ускорить это событие.
Я подняла руку:
– Джонни, я это все очень ценю, но знаешь что? У меня все в порядке. И вообще… – Я покачала головой, чтобы он уж точно все понял. – Меня это не интересует.
И пошла прочь как можно скорее. Потом даже бросилась бежать. Я хотела смотаться оттуда как можно скорее. От Джонни Мерсера. От этого костра. От черлидеров. От Тодда с Амандой. От Марси с Гейбом. От школы. Шла бы она в жопу. С этим идиотским курсом. И аттестат в жопу. И всю эту жизнь туда же. Я просто хочу домой.
