Быть частью тела коллектива дано большинству. Быть сердцем и мозгом — дано единицам. Такие люди уникальны, это Божий дар каждому движу в любой сфере жизни, равно как и люди боя, люди дороги и люди творчества.
Уход из активной деятельности некоторых людей, невзирая на мои личные симпатии и антипатии, спустя время я склонен расценивать как страшную потерю для движа в целом. Никак иначе. Исключительная энергетика людей, которые делают движ, оставила чёткое ощущение: незаменимые люди есть в каждом поколении. Совершенно ясным это стало для меня после общения с рядом топов.
Будут те, кто будет делать то же. Но не будет тех, кто будет делать так же.
The end (Дым)
Однажды околофутбол в жизни заканчивается. Но не заканчивается жизнь — заканчивается лишь определённый её период.
В молодости футбольный фанатизм — это школа, в которой куётся характер. В зрелости футбольный фанатизм — это часть стиля жизни.
Сейчас мне за тридцать, я хожу на интересную работу и люблю своих близких. Занимаюсь требующим координации спортом, самообразованием и творчеством. В обычной жизни я стараюсь стать достойным членом общества и профессионалом в своём деле. Уважаю людей за правильное применение тех способностей, которыми нас наделили свыше, будь то умение биться или какой-либо другой навык. За ум и за искреннее сердце, а не за тупую агрессию и не за не знающую пощады силу.
Не дрался по футбольной теме уже очень и очень давно. Мой путь в движении закончился в прошлом десятилетии. На футболе бываю пару раз в году, всегда спонтанным решением. Последний раз на момент выхода книги был на выезде в 2012 году — в Нижнем Новгороде. Нигде не состою, не стремлюсь участвовать в чём-либо связанном с насилием, не испытываю в этом потребности и не бываю в курсе такого рода новостей. Всё это осталось в прошлой жизни, лишь организм иногда вспоминает о полученных в околофутбольных боях травмах. Не все проблемы со здоровьем, возникшие из-за околофутбола, удалось устранить и по сей день.
Многие люди из того времени, с кем связь оказалась сильной, пришли в нынешнее время со мной как друзья по жизни. Только общие темы теперь околофутбола практически не касаются. Многим современный околофутбол уже не интересен — проигрывает тому времени, которое помнит олдскул.
Те драки лишь иногда приходят в снах или встают в глазах при воспоминаниях на кухнях.
Никак не могу сказать, что моя нынешняя жизнь менее интересна, чем та, стремительно уходящая в прошлое. Но иногда испытываю ностальгию.
Будет ещё немало приключений — они в моей жизни не закончились с околофутболом. Будет ещё весело, будет страшно, будет эмоционально. Я не знаю, что будет. Да и важно ли это?
Вальгалла ждёт.
Добавлю только, что мне бы очень не хотелось, чтобы содержимое этой книги чрезмерно романтизировалось.
Всегда стоит помнить, что платить придётся — отношениями с близкими, карьерой, здоровьем, свободой, а кому-то и жизнью. И если примете для себя решение окунуться в подобную нашей молодости жизнь — помните о рисках, принимайте их осознанно и потом не говорите, что вас не предупреждали, чем это может закончиться.
«Реквием по мечте» (Яуза)
Когда-нибудь я проснусь в кабаке, с трудом продрав заспанные глаза и пытаясь понять, что же происходит вокруг?
Шум застолья, громкая музыка и голоса. Сигаретный дым и запах алкоголя сильно ударят в нос. Кто-то подойдёт и сильно хлопнет меня по плечу:
— Ну что, Санчелла? Опять перебрал? Или шишки оказались слишком ядрёными? Не вешай нос, братан, всё будет хорошо!
Я обернусь и увижу Андрюху Хакера с двумя кружками пива в руках:
— Одна твоя, брателло. И никаких соскоков, как обычно! Всё только начинается.
За столами вся наша банда и даже те, кого уже нет. Колян что-то рассказывает своим тихим голосом с блатоватым мытищинским акцентом вечному оптимисту Серёге Малому. Скашник, Андреич, каторжанин Антоха Мытищинский, Малина, умерший от героина, братуха Швед и неугомонный Федос, отсидевший и, похоже, сторчавшийся К., вечно пьяный Фунтик с Арбузом что-то опять барагозят, Маугли, Чечен, Турбо, Дэн Бобров, Сеня и ещё много кто — одним словом, все братья, с кем мне доводилось гонять эти долгие годы. Кабак забит до отказа знакомыми лицами, из колонок, надрываясь, рубит наша музыка. Гуляй, банда!!!
«ЗА «Ц» и большие «С»!!! ЯРОСЛАВКА ПРАВИТ МИРОМ!!!» — грянет над кабаком голос Дрюни. И по старой привычке изо всех сил мы ударимся кружками. «Лапин культа, ебта!!!» — и с щедро налитых пивных кружек от сильного удара слетят хлопья пены.
Жизнь прекрасна. Жизнь, чёрт побери, лучше всего! И празднику нет конца. Мы вместе. Мы едины и объединены одной целью, одной идеей. Нас плющит от общения друг с другом. Братство, где каждому небезразличен каждый. Братство, где нет лжи и фальши. Где твоя проблема — это проблема всех. Не голословно, а на деле. Где всё равно, кто ты по жизни в социуме и кто у тебя родители. Я блаженно делаю глубокий глоток и понимаю, что я самый счастливый человек на Земле, и нет ничего, что может нарушить эту идиллию.
Вот она — моя Вальгалла. Я верю, что так и будет. Я верю в свой рай и знаю свой ад. Всё просто и делится на белое и чёрное.
Но вот я просыпаюсь и неохотно возвращаюсь к реальности. Глаза привыкают к свету, и мозг начинает работать в привычном режиме. Мне уже не семнадцать и даже не двадцать пять. Я перевалил за тридцать. За плечами туева хуча акций и драк за «Я». Невообразимых и нереальных. Мы воевали со всем светом: с мясом и педо, с гопниками и бандитами, с англичанами и поляками, с кавказскими и азиатскими отморозками, громили на трибунах ментов — сейчас всего и не упомнишь. Когда-то я пытался считать драки. Через какое-то время сбился. Время оставило лишь обрывки воспоминаний.
Воспоминания… Остаются только одни воспоминания и маленькая могила очень близкого мне человека на Волковском кладбище под Мытищами с печальной каменной плитой. И ещё несколько могил, раскиданных по ближайшему Подмосковью.
Наверное, мы все могли бы гордиться тем, что стало из «Я». Банда номер один в России и уж, по-любому, в пятёрке по Европе. За сотню отборных бойцов со всей Родины-матушки от Краснодара до Орла. Кто бы мог подумать тогда в 2000-ом году, что из неполных 20 человек подростков получится то, что есть сейчас. Наверное, ушедшие от нас и сидящие могли бы гордиться.
Пришли новые люди. Достойные и прошедшие через ад хороводов, чтобы стать частью того, что мы именуем «Ярославка». Уважение им от души и поклон низкий! Некоторые пришли и ушли, загоревшись, как звёздочка, и погаснув быстро, как падающая комета. За столько лет лица менялись как в калейдоскопе. У каждого своя история, но каждый нашёл в этом что-то своё. Видимо, что-то в этой идее изначально было так. «ТАК» — в смысле правильно и честно. До конца верно. Стыдно, но сейчас многих даже не знаешь по именам, а чьи-то лица даже видишь в первый раз. Уверен, что и к тебе относятся как к динозавру, старому и больному, который ещё может показать зубы, но не может сильно укусить.
