– Вы сказали, что его невеста погибла? Но как?
– А так! Выбросилась из окна. Самоубийство. И произошло это, как нарочно, в мое дежурство. И ведь выбросилась-то она не из окна своей квартиры (а живет она совсем в другом районе). Это произошло неподалеку отсюда. Она будто бы специально приехала сюда, вошла в один дом, расположенный напротив того дома, где прежде жил ее несостоявшийся жених, и бросилась вниз с девятого этажа. Очень странный поступок!
– А Василия, значит, уже тут не было?
– Да, не было. Поэтому-то я говорю, что поступок ее – странный. Могла бы выброситься из окна своей квартиры! Вернее… нет, конечно, я не то хотел сказать.
– Я все понимаю. И что было потом? – спросил Леонид, ожидавший какой-то интриги, каких-либо подробностей, но в ответ услышал:
– Ничего. Похоронили, – Геннадий развел руками и снова промокнул мокрую от пота лысину салфеткой. После окрошки им подали жареную говядину.
– Геннадий, вы не могли бы подсказать мне, к кому мне обратиться, чтобы поговорить об этой девушке? Кстати, как ее звали?
– Рая. Рая Атаева. Я запомнил.
– Я бы хотел побеседовать с ее подругами, сослуживицами.
– Все ясно! Вот только где я их тебе найду? Хотя я сейчас позвоню Лешке Дерябину, может, он как-то поможет.
Алексей Дерябин, с которым Леонид Фролов по звонку Геннадия встретился в городской прокуратуре, шесть лет тому назад вел дело по поводу смерти Раисы Атаевой. Следствие установило, что это было самоубийство, дело закрыли, однако в документах, хранившихся в архиве прокуратуры, можно было найти информацию о свидетелях – фамилии, номера телефонов, адреса. И первым свидетелем, проходившим по этому делу, была Любовь Викторовна Строганова. Леня выписал из документов все, что ему было нужно, поблагодарил следователя прокуратуры Дерябина за помощь и отправился по адресу к Строгановой.
Дверь ему открыла невысокая, полноватая, с круглым добродушным лицом, молодая женщина. Синие глаза с черными ресницами, беленький маленький носик, пухлые бледные губы и румянец во всю щеку. Такой Леня впервые увидел близкую подругу Раисы Атаевой – Любашу Строганову. Из глубины квартиры потянуло теплым запахом подгоревшего молока и теми нежными ароматами, которые воцаряются в квартире после рождения ребенка.
– Моя фамилия Фролов, я следователь прокуратуры, мне надо задать вам несколько вопросов о погибшей Раисе Атаевой.
– Входите, – произнесла Люба спокойно и даже с каким-то достоинством, как человек, отлично понимающий, о чем пойдет речь, и подсознательно ожидавший подобного визита. И, словно в подтверждение догадки Леонида, Люба, приглашая гостя в комнату, сказала: – Я знала, что однажды это случится.
– Что именно?
– Что найдется человек, который заинтересуется смертью моей Раечки. Вот только интересно, что же такое могло произойти в мире, чтобы об этой истории вспомнили? Садитесь, пожалуйста. Хотите лимонаду?
– Да, спасибо, не откажусь.
– У меня ребенок спит, поэтому будем разговаривать тихо, договорились?
На ней было широкое, вероятно, оставшееся со времен беременности, светлое платье без рукавов, с красным бантом на животе. Смешное и вместе с тем трогательное.
Люба поставила перед Леонидом кувшин с холодной водой и стакан. Придвинула к нему блюдо с вишней.
– Так что вас интересует?
Леонид рассказал ей о смерти брата Василия Караваева, Дениса. Люба слушала задумчиво, тихо и как-то обреченно.
Когда Леня добрался до того места, где речь зашла о Василисе, Люба заметно оживилась.
– Да-да. Я все поняла! Василиса, да, я знаю, кто эта женщина. Дело в том, что после того, как Вася бросил Раечку и исчез в неизвестном направлении, она чуть с ума не сошла. Она была в очень плохом состоянии, и постоянной фразой, просто не сходившей с ее уст, был вопрос: «Почему?» Рая недоумевала, почему он ее бросил. Она очень страдала. И потом просто не выдержала и отправилась на поиски Василия, уже не для того, чтобы вернуть его, как она мне говорила, а чтобы понять – что же случилось, почему он ее оставил. Хотела выяснить, может, кто-то распустил о ней какую-нибудь грязную сплетню… Ну, вы меня понимаете, да?
– Да.
– Она знала, что у Василия есть родной брат, с которым они постоянно общаются по телефону. Они дружат и сильно любят друг друга. Вот Рая и решила, что единственное место, где она может найти Василия, – это квартира Дениса Караваева. Потому что, кроме брата, у него никого не было. Отправилась в Саратов, разыскала Дениса и попыталась выяснить, где Василий. Но тот, как партизан, молчал. И тут раздался звонок в дверь – это к Денису пришла женщина, Василиса… Я думаю, что и Денис, и Василиса позволили себе в отношении Раи нетактичность или даже грубость, то есть каким-то образом они вывели ее из себя. А ей немного требовалось в тот момент, чтобы потерять контроль над собой. Она в тот период сильно нервничала и взрывалась по каждому поводу. Словом, Рая на ходу сочинила, будто она – любовница Дениса и ждет от него ребенка. Сказала это просто так, чтобы причинить им обоим боль. Она мне потом сама все так и объяснила.
– Да, я об этом знаю, Василиса говорила об этом случае моему шефу. Конечно, она была в ярости, в шоке… Но давайте вернемся к Рае.
– Рая приехала домой и заявила, что Василия она не нашла и что, вероятно, уже нет никакого смысла его разыскивать. Он – просто подлец, и не надо обладать особым умом, чтобы понять, что им двигало. Он струсил, испугался женитьбы. То есть был не готов к браку. Но признаться ей в этом не сумел – смалодушничал и просто сбежал.
– Вы что-нибудь ощутили, когда она раскрыла перед вами свои мысли, чувства… привела ли она какие-то доводы?
– Вы хотите спросить, не почувствовала ли я, что она собирается покончить с собой?
– Да. Именно об этом я и спрашиваю.
– Нет, ничего такого я не ощутила. А если бы почувствовала, сделала бы все, чтобы только не оставлять ее одну. Но, поверьте мне, ничего такого не было. Напротив, та поездка в Саратов как бы отрезвила ее, привела в чувство. Безусловно, ей было больно, и она продолжала плакать, изводила себя воспоминаниями, бесконечно анализировала свои последние встречи с Василием, но все равно планировала подсознательно свою жизнь дальше. К примеру, как-то она проронила, что собирается купить новые зимние сапоги. Или что уже купила новую дорогую итальянскую сковороду… Я понимаю, вам, мужчинам, может, все это и непонятно и кажется мелочами, но, поверьте мне, женщина, покупающая сковородку, да еще такую дорогую, вряд ли подумывает о суициде. Она и сама мне говорила, что жизнь продолжается и надо жить, невозможно ведь постоянно думать об одном и том же.
– Однако она выбросилась из окна?
– Она не выбрасывалась! Это сейчас я говорю об этом более или менее спокойно, а тогда, шесть лет тому назад, меня всю трясло, когда мне приходилось разговаривать со всеми теми, кто не хотел видеть очевидные вещи! Это не было самоубийством, Раю убили! Просто всем было выгодно считать ее смерть суицидом. А ведь все, ну абсолютно все указывало на то, что это не обычная смерть, что все было тщательно спланировано…
