— Трудно сказать, — ответила Фаун, поднимаясь на цыпочки, чтобы выглянуть в окно. Голые деревья, клочья тумана, грязный берег — и никого на виду. Она вернулась к яйцам, луку, сыру и хлебу.
Фаун едва не порезалась, когда издалека внезапно донеслись крики. Даг выпрямился, повернулся к окну и нахмурился. Он напрягся, но на ноги не поднялся. Крика стали тише, потом начались снова, потом стихли совсем. Фаун определенно различила голос Вита и, кажется, голоса Барра и Ремо.
— Что за переполох? — спросил Бо, вернувшийся с задней палубы, наливая себе чаю.
Фаун опять поднялась на цыпочки, вглядываясь в туман.
— Они все возвращаются. Ох… Барр держит одну руку у лица, а вторую Ремо заломил ему за спину. У Вита в руках палка, он размахивает ею и что-то говорит. Берри… Берри, похоже, в ярости. Хог, как всегда, тащится сзади, а Готорн бежит впереди.
Даг потер лоб и сделал глубокий вдох, словно к чему-то готовясь. Фаун порадовалась, что он не вскочил на ноги, но напряжение в каюте чувствовалось отчетливо. По сходням протопали ноги Готорна; насколько он взволнован, стало ясно еще до того, как он ворвался в каюту с криком:
— Даг! Барр пытался заколдовать Берри, и Вит с Ремо клянутся, что убьют его!
По сходням прошаркали новые шаги, баржа слегка накренилась, когда на палубу ступило сразу много ног, и компания ввалилась в каюту под звуки стольких сердитых голосов, что разобрать отдельные слова было невозможно, кроме отдельных выкриков «Ты пытался!», «Я ничего не сделал!» и многочисленных «Даг!», «Даг!», «Даг!».
Даг поморщился, сделал большой глоток чая, потом повернулся на стуле к толпе, заполнившей тесную кухню.
Левая щека Барра была багровой, глаз уже заплыл; если и были какие-то другие повреждения, Фаун их не разглядела, но Вит и Ремо оба тяжело дышали, а Хог — подумать только! — потирал костяшки пальцев и чуть не плакал. Голос Барра на мгновение перекрыл шум:
— Ничего я не делал! Подумай сам! Разве в это время суток таким занимаются? Ах, да перестань, черт возьми! — Парень приподнялся на цыпочки, когда Ремо дернул его заломленную назад руку.
Даг заговорил, как заметила Фаун, самым низким голосом; его рык сразу стал слышен.
— Говорите по одному, пожалуйста! Хозяйка Берри?
Шум стих, Вит и Хог пихнули друг друга локтями, призывая к вниманию, и даже Готорн прекратил взволнованно вопить. Берри вышла вперед, мрачная и рассерженная.
— Этот твой дозорный, — она ткнула дрожащим пальцем в Барра, — пытался что-то сделать с моей головой. Какое-то колдовство!
— Ага, и мы знаем, чего он хотел, верно? — Ремо опять дернул руку Барра.
— У-у… Да нет же, черт возьми!
— Даг, — смущенно проговорила Фаун из безопасной позиции за плечом мужа, — ты можешь определить, кто говорит правду?
Даг оглянулся на нее, надул губы, склонил голову и откашлялся.
— Хозяйка Берри, можно, я коснусь твоей головы?
Берри заколебалась, потом посмотрела на Фаун. Та быстро закивала. Берри пожала плечами и сделала шаг вперед. Даг слегка повернулся и обвил рукой жену — не для ее или своего спокойствия, как поняла Фаун, а ради Берри. Очень осторожно он коснулся своим крюком лба Берри; должно быть, при этом он сделал что-то своей призрачной рукой, потому что Барр разинул рот и даже Ремо широко раскрыл глаза.
— Я-то думал, он простой дозорный! — шепотом обратился Барр к своему напарнику.
— Ты думал неправильно, — прорычал тот.
— Что ж, — огорченно вздохнул Даг, — имеет место новое подкрепление Дара. Его попытались превратить в принуждение, но попытка была неумелая, так что я не могу с уверенностью сказать, чем бы все кончилось, если бы дело было завершено.
— Можешь ты меня от него избавить? — нервно спросила Берри.
— Я могу устранить околдовывание и придать подкреплению обычное целительное направление. Твой собственный Дар поглотит его за пару дней. Никакого другого эффекта не будет, ты не станешь страдать от головной боли. Ты хочешь, чтобы я сейчас все проделал? — Голос Дага, заметила Фаун, стал очень мягким.
— Да! — ответила Берри. — Не желаю, чтобы кто-то вкладывал мне в голову вещи, о которых я ничего не знаю.
Отсутствующее выражение в глазах Дага промелькнуло и исчезло.
— Ну вот, — сказал он, опуская левую руку. — Сделано.
Берри потерла лоб.
— Придется поверить тебе на слово.
— Боюсь, что так.
— Я не… — начал Барр.
— Что «не»? — спросил Даг.
В тоне Дага проскользнул легкий намек на удивление, но взгляд, которым сопровождался вопрос, поразил Фаун: никогда еще не видела она на лице мужа такого полного отсутствия юмора.
Барр сморщился.
— Не пытался я ее соблазнить, — прошептал молодой дозорный.
— Что же ты тогда пытался сделать? — спросил Даг все таким же обманчиво ровным голосом.
Барр стиснул зубы.
— Я знаю, где хранится веревка, — мрачно сказал Вит. — Мы могли бы его повесить — деревьев в лесу хватает.
— Не стану тебе мешать, — проворчал Ремо.
Барр поморщился.
Берри неуверенно потерла виски.
— Похоже, я не пострадала — благодаря вам, парни, — добавила она немного ворчливо, кивнув своей команде. Все молодые люди расправили плечи. — Повесить — это, пожалуй, чересчур.
— Чересчур хорошо для него? — поинтересовался Вит. Тут свое предложение внес Хог:
— Сестра однажды заставила меня утопить котят, которых в амбаре родила бездомная кошка, — сунуть их в мешок и наложить туда камней. У нас есть мешки из-под фуража, а на берегу полно камней. Можно было бы воспользоваться.
Барр растерянно посмотрел на Хога.
— Даг? — хором спросили Вит, Ремо и Хог.
— Погодите-ка, каким это образом я стал судьей? — проговорил Даг. — Это баржа Берри. Она хозяйка, ей и решать.
— Ты лучше всех разбираешься в Стражах Озера, — сказала Берри. «И единственный, кому можно верить» — вслух она этого не произнесла, но слова, почувствовала Фаун, повисли в воздухе.
— Я не командир Барра, я даже не вхожу в отряд Жемчужной Излучины. На самом деле я Даг-без-лагеря. Если говорить о том, кто тут скорее всего мог бы рассматриваться как командир Барра, — это Ремо. — Даг кивнул в сторону темноволосого дозорного.
«Что ты задумал, Даг?» — гадала Фаун.
— Ремо, — отчаянно заговорил Барр, — Амма возложила на меня ответственность за тебя, а я ничего от тебя не могу добиться! Это несправедливо!
— Теперь ты знаешь, как я всегда к тебе относился. — Ремо втянул воздух, ноздри его затрепетали. — Это баржа Берри. Как бы она ни решила, я с ее решением соглашусь.
