Фель удивленно приподняла бровь:
– Он глава союза, сэр.
– Меня это не интересует.
– Он попросил передать вам приглашение на обед.
– Уходите.
– Он сказал, что на кону огромные деньги.
– Меня это не интересует.
Фель несколько мгновений задумчиво разглядывала его, затем развернулась и поднялась по скрипучей лестнице так же стремительно, как и пришла. Сверху донесся неразборчивый разговор на гурланском. Таниэль посмотрел на Ка-Поэль. Она ответила ему таким же пристальным взглядом, а потом вдруг подмигнула.
Что за бездна?
Секретарь снова спустилась:
– Сэр, кажется, у вас нет денег.
Таниэль поискал свою трубку. Ах, она все еще у Ка-Поэль. Хорошо.
– Не могли бы вы забрать у нее трубку и передать мне? – попросил он Фель.
Та обернулась к Ка-Поэль. Они обменялись многозначительными взглядами, и Таниэлю это совсем не понравилось.
Секретарь сложила ладони перед собой:
– Я не стану это делать, сэр.
В два быстрых шага приблизившись к Таниэлю, она взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. Таниэль схватил запястье женщины, но Фель оказалась сильнее, чем он ожидал. Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Отпустите меня или я убью вас! – прорычал Таниэль.
Фель отошла.
– Сколько вы выкурили с того момента, как очутились здесь?
– Не знаю, – буркнул Таниэль.
Ка-Поэль ничего не сделала, когда эта женщина набросилась на него. Даже пальцем не пошевелила.
– Восемь фунтов зелья за четыре дня. Так мне сказал хозяин. – Он безразлично пожал плечами.
– Этого достаточно, чтобы убить даже коня, сэр.
– Что-то непохоже, – фыркнул Таниэль.
Фель изумленно уставилась на него. Открыла рот, снова закрыла и лишь затем сумела проговорить:
– Непохоже? Я…
Она схватила шляпу и опять умчалась наверх. Но через несколько минут вернулась.
– Хозяин утверждает, что сам видел, как вы все это выкурили. Я проверила ваши глаза. Ни намека на наркотическое отравление. Бездна, я наглоталась малы, просто стоя в этом дыму и разговаривая с вами! Вы явно отмечены богом.
Таниэль рывком поднялся. Только что он лежал в гамаке, а через мгновение уже схватил Фель за отвороты костюма. Его голова кружилась, перед глазами все расплывалось, а руки дрожали от гнева.
– Я не отмечен богом! – выкрикнул он. – Я…
– Будьте так любезны, сэр, отпустите меня, – спокойно сказала Фель.
Руки Таниэля упали словно сами собой. Он отошел, бормоча проклятия себе под нос.
– Я дам вам время умыться, – продолжала Фель. – Мы найдем вам новый мундир для встречи с Рикардом.
– Я никуда не пойду, – слабым голосом ответил Таниэль.
Он поплелся в угол, радуясь возможности прислониться к стене. У него просто не было сил. Едва ли он одолеет сейчас больше двадцати футов.
– Господин Тумблар любезно приглашает вас в свой собственный притон, сэр. – Фель вздохнула. – Там намного удобнее, и служитель не посмеет забрать ваш мундир. Если вы откажетесь от приглашения, нам приказано привести вас силой.
Таниэль обернулся к Ка-Поэль. Она чистила ногти чем-то напоминающим заостренную вязальную спицу, длиной с ее предплечье. Девушка встретила его взгляд все с той же легкой понимающей улыбкой. И с тем же сожалением в глазах.
– Притон Рикарда намного удобнее и для приватных удовольствий, сэр, – добавила Фель, кашлянув в кулак.
Что бы ни произошло недавно между Таниэлем и Ка-Поэль, он вовсе не был уверен, что это должно повториться.
– Хорошо. Осталось уточнить одну деталь.
– Да, сэр?
– Сомневаюсь, что я съел хоть крошку за последние два дня. Мне необходимо подкрепиться.
* * *
Два часа спустя Таниэль очутился в гавани Адопеста. Через нее издавна проходила вся адроанская торговля, от реки Адры и ее притоков на севере к Саркову ущелью и Янтарной равнине на юге. С началом войны отношения с Кезом прекратились, и те грузы, что обычно переправлялись по реке, теперь доставляли через горы на мулах и вьючных лошадях.
Несмотря на эти изменения, гавань все еще оставалась центром торговли Адопеста. Сотни барж привозили железную руду и сырой лес, снабжая адроанские заводы и мастерские, и ежедневно отправлялись обратно с оружием и боеприпасами.
В гавани так воняло рыбой, сточными водами и дымом, что Таниэль с тоской вспоминал прохладный сладковатый запах в притоне Кина. Его эскорт состоял из Фель Бакер и двух широкоплечих литейщиков. Интересно, если бы Таниэль отказался идти на встречу с Рикардом, его потащили бы насильно?
Ка-Поэль брела позади. Литейщики не обращали на нее внимания, зато Фель не спускала настороженных глаз. Похоже, она подозревала, что Ка-Поэль – не просто немая дикарка, да и Таниэль догадывался, что сама Фель могла оказаться не только секретарем Рикарда.
Фель остановилась возле склада, расположенного так близко к причалам, что сюда долетали брызги прибоя. Таниэль посмотрел на озеро. Даже днем на горизонте было заметно зарево; отсутствие Южного пика тоже сразу бросалось в глаза. Захотелось спрятаться от этой картины. Предсмертные муки бога сровняли гору с землей, а самого Таниэля на месяц погрузили в кому. Он не знал, почему до сих пор не умер, но подозревал, что Ка-Поэль как-то причастна к этому.
Повезло ли остальным так же, как самому Таниэлю? Где сейчас Бо? Где те мужчины и женщины из Горного дозора, вместе с которыми он защищал Вершинную крепость?
Всплыло воспоминание, как он стоял, прижимая к груди Ка-Поэль, а вокруг рушились стены дворца Кресимира. Огонь и камень, раскаленная лава течет из трещин гибнущей горы…
– Трудно поверить, что ее больше нет. – Фель кивнула на вид за озером, затем открыла дверь склада и жестом пригласила Таниэля войти.
Он еще раз взглянул на восток и повернулся к Фель:
– После вас.
– Прекрасно. – Она обернулась к литейщикам, чтобы угостить их сигаретами из своего бронзового портсигара. – Возвращайтесь к работе, мальчики.
Они приподняли шляпы, прощаясь с Фель, прикурили и отправились на улицу.
– Идемте.
Как только Ка-Поэль зашла следом за Таниэлем, Фель тут же закрыла дверь.
– Добро пожаловать в новую штаб-квартиру Рикарда.
Таниэль едва удержался, чтобы не присвистнуть. Снаружи здание напоминало старый склад: закрытые ставнями окна, ветхие стены, которые давно уже следовало заново обложить кирпичом. Внутри все было по-другому.
Пол покрыт черным мрамором, ослепительно-белые стены задрапированы темно-красными атласными портьерами. Казалось, здесь было только одно помещение, по которому свободно разгуливало эхо. Огромный двусветный зал, не менее двухсот шагов в длину, освещенный вереницей хрустальных люстр. Ближнюю стену зала занимал бар с разодетым по всей форме барменом и официанткой в пышной юбке и с не менее пышной грудью.
