* * *
Адамат не мог отвести взгляд от лорда Кларемонте, только что закончившего свою речь. Он совершенно ошеломил всех собравшихся. В толпе не раздавалось приветственных криков – даже если Кларемонте и ожидал этого.
Слышался лишь глухой недовольный ропот. Какой-то мужчина рядом с Адаматом заявил соседке, что Кларемонте по-своему прав. Кое-кто из собравшихся негодовал, но Адамат понял, что Кларемонте убедил горожан. Возможно, не всех. Возможно, не прямо сейчас. Но отдельные протестующие выкрики быстро затихли.
Выше и ниже по течению Адры бруданские солдаты высаживались и затаскивали свои шлюпки на берег. Судя по всему, они действовали отрядами по пятнадцать человек, каждый из которых сопровождал Избранный. Они выгружали мушкеты с примкнутыми штыками и бочонки с порохом. Адамат заметил, что отряд подошел к церкви на другом берегу Адры и начал оттеснять от нее людей.
Они готовились разрушить и ее.
Если бы инспектор не был так испуган, он бы восхитился действиями Кларемонте. Этот человек приплыл с подкреплением и боеприпасами, произнес блестящую предвыборную речь, а теперь приступал к разрушению церквей Адопеста. Он воспользовался страхом горожан – страхом перед захватившей столицу бруданской армией – и перевернул все с ног на голову. Все испытали огромное облегчение оттого, что Кларемонте не собирается грабить город, и теперь он мог делать все, что только захочет.
Адамат ни в коей мере не был религиозным человеком, но сейчас ему хотелось рвануться к ближайшей церкви и защитить ее от иноземных солдат. Это были исторические памятники, иные насчитывали около тысячи лет! У него возникло ощущение, что любая попытка помешать солдатам будет означать смерть.
Шагов за сорок от него шлюпку Кларемонте уже вытащили на берег. Рикард спешил навстречу, его помощники и телохранители опасливо шли следом. Адамат окликнул друга, но тот не остановился.
Матрос помог Кларемонте перебраться через грязную прибрежную полосу к набережной.
По осанке Рикарда Адамат догадался, что тот собирался сделать какую-то глупость.
– Фель! Остановите его!
Но было уже поздно. Рикард размахнулся и ударил Кларемонте кулаком в нос, повалив на землю, словно мешок с картошкой.
Бруданские солдаты выросли перед ним, а Избранная подняла руку в перчатке, вытянув пальцы, словно собираясь вцепиться в Рикарда. У Адамата екнуло сердце.
Кларемонте поднялся и успокаивающе положил руку на плечо Избранной.
– Стойте! – произнес он, зажав нос двумя пальцами. – Не нужно насилия.
– Что за бездну вы здесь устроили? – воскликнул Рикард, снова поднимая руку, как будто для нового удара.
– Что я устроил? – переспросил Кларемонте, запрокинув голову, чтобы остановить кровь. – Я выдвинул свою кандидатуру на пост премьер-министра Адро. А вы, как я понимаю, Рикард Тумблар?
– Да, это я, – ледяным тоном ответил Рикард.
Бруданец протянул ему руку:
– Лорд Кларемонте. Счастлив познакомиться.
– Не разделяю вашего счастья, – буркнул Рикард.
– Что ж, очень жаль. – Кларемонте опустил руку. – Я рассчитывал, что мы станем друзьями!
– С чего вы взяли?
– Это ведь вы привели полгорода поприветствовать меня и послушать мою речь. Так обычно поступают друзья.
Улыбка Кларемонте сдвинулась набок – совсем чуть-чуть, но теперь она превратилась в зловещую усмешку. Его взгляд пробежал по Рикарду, Фель и другим руководителям союза, а затем остановился на Адамате. Уголки губ бруданца приподнялись, снова складываясь в улыбку.
– Я действительно должен поблагодарить вас за все это, – продолжил он, обращаясь к Рикарду. – С вашей помощью я завоевал сердца избирателей.
* * *
Придя в себя, Тамас ощутил знакомую тряску кареты.
Это не на шутку обеспокоило его. Где он находится? Кто управляет каретой? Где его солдаты?
Мгновенно вернулись воспоминания: о сражении возле Альватона, о найденном трупе Никслауса и попытке помешать взрыву тысяч фунтов пороха. Лежа на спине, Тамас открыл глаза и увидел потолок кареты. Снаружи светило солнце, стало быть, он пролежал в забытьи долго. Воздух был холодным и разреженным, и Тамаса снова охватила волна беспокойства. Уже началась зима? Неужели он не приходил в сознание несколько месяцев?
Руки не слушались. Справившись с новым приступом паники, фельдмаршал понял, что руки могут двигаться, но связаны так сильно, что ими трудно даже просто пошевелить. Значит, кезанцы взяли его в плен?
Первый человек, которого увидел Тамас, оказался совсем не тем, кого он ожидал. Это был деливец с кожей цвета эбенового дерева и тщательно завитыми седыми волосами. Он носил желтовато-зеленый деливский мундир без эполетов и знаков отличия. Деливец склонился над Тамасом, задумчиво его рассматривая.
– Прекрасно. Вот вы и очнулись. Врачи уже начинали опасаться, что вы пробудете без сознания неопределенно долго. Мы уже почти у перевала.
Тамас снова закрыл глаза. Возможно, его разум еще слишком затуманен, чтобы расслышать правильно. Кажется, этот деливец сказал «у перевала»?
– Кровавая бездна, да кто вы такой? – воскликнул Тамас.
Лицо деливца казалось знакомым, но давно забытым, словно когда-то замеченная картина над каминной доской или приятель из далекого детства. Кто-то из родственников Сабона? Нет, не похож.
Незнакомец кивнул:
– Я деливец.
– Я спросил, кто вы, а не откуда вы родом, проклятый тупица!
В голове у Тамаса грохотало, словно на военном параде. Он согнул пальцы и попытался нащупать веревки. Странно, никаких веревок не было. Почему же тогда он не может пошевелить руками? Он приподнял голову и увидел одеяло, плотно обернутое вокруг его груди.
Немного усилий – и Тамас сумел освободить руки, отбросил одеяло и сел.
Он был одет в свой запасной мундир, – по крайней мере, фельдмаршал решил, что это запасной, а не тот, который он так ужасно испачкал во время схватки на окраине Альватона.
Карета внезапно остановилась, заставив Тамаса покачнуться. Деливец протянул руку, чтобы поддержать его. Тамас отмахнулся.
– Вы что-то сказали про перевал? – решился уточнить фельдмаршал.
Дверца кареты открылась, и за ней появился Олем. Он внимательно осмотрелся и расплылся в улыбке:
– Сэр! Рад видеть, что вы очнулись. Как ваша голова?
Тамас почувствовал прилив облегчения. Похоже, он все-таки находился среди своих, раз Олем был вооружен. Он бросил взгляд на деливца и вышел из кареты.
– Такое ощущение, что я упал с Вороненой башни головой вниз, – признался фельдмаршал.
Он огляделся по сторонам и понял, что находится в горах. Теперь ясно, при чем здесь перевал.
