– Позвольте мне побыть одной, – попросила Нила.
Когда в дверь постучали, она уже была одета. Стучали не из комнаты Жакоба, а из коридора. Нила справилась со страхом и порадовалась, что успела надеть платье, пока не открылась дверь.
– Так-то лучше, – одобрительно сказал лорд Ветас. – Ну-ка повернитесь.
Она обратилась к нему лицом, заставив себя встретить его взгляд.
Он осмотрел ее с головы до ног, медленно взбалтывая правой рукой вино в бокале.
– Вот теперь вы готовы, – заключил он.
– К чему?
Если он и уловил раздражение в ее голосе, то не подал вида.
– Я приложил немало усилий, чтобы получить приглашение на обед к женщине по имени леди Винсеслав. Наконец я добился своего. Вы отправитесь со мной и будете изображать мою племянницу. Вы застенчивая девушка и поэтому не пророните ни одного лишнего слова, кроме «да, госпожа» или «нет, госпожа». Я намерен ухаживать за нею и рассчитываю, что она проявит больше благосклонности, если со мной приедет близкая родственница. Вы понадобитесь мне на ближайшие две-три недели, не больше.
– Кто такая эта…
– Это вас не касается. Если вы хорошо сыграете свою роль, я предоставлю вам некоторую свободу. Насколько посчитаю нужным. Сыграете плохо – и я вас накажу. Понятно?
– Да.
– Хорошо. Где мальчик?
Ниле хотелось бы солгать. Но где он еще мог быть, если не в детской?
– Жакоб! – позвала она. – Зайдите сюда, пожалуйста!
Дверь детской открылась, мальчик вошел и с улыбкой посмотрел на Ветаса:
– Привет!
Ветас улыбнулся в ответ. Выражение его лица напомнило Ниле отполированный до блеска череп, который она видела однажды в лавке аптекаря.
– Привет, мой мальчик. Тебе нравится твоя новая одежда?
Жакоб повернулся и развел руки в стороны, хвастаясь обновками: элегантной синей курткой, такого же цвета штанами до колен и гольфами.
– Очень нравится! Спасибо.
– Не за что, мой мальчик. Я принес тебе кое-что еще.
Он вышел в прихожую и вернулся с коробкой не намного больше той, в которой лежали сапожки Нилы. Поставил коробку на пол, отбросил крышку и показал набор из двадцати деревянных кавалеристов.
Жакоб едва не задохнулся от восторга и принялся вытаскивать их из коробки, расставляя на полу.
– Отнесите их в свою комнату, – велела Нила.
Жакоб остановился и бросил на Нилу угрюмый взгляд. Затем сложил игрушки обратно и потащил коробку в детскую.
– Тебе нравится? – спросил Ветас.
– Конечно! Спасибо, дядя Ветас!
– Пожалуйста, мой мальчик.
Как только Жакоб вышел, улыбка мгновенно исчезла с лица Ветаса.
– Будьте готовы через полчаса.
Он глотнул вина и вышел, защелкнув снаружи дверной замок.
Жакоб назвал его дядей Ветасом.
Нила задумалась о том, как именно Фей собирается убить Ветаса. И как поступить, если ей самой такая возможность выпадет раньше?
9
Таниэль мчался по улицам Адопеста, не замечая ничего вокруг. Тамас мертв? Этого просто не могло быть. Старый сукин сын слишком упрям, чтобы умереть. Время приближалось к полудню, и Таниэлю пришлось пробивать себе дорогу через скопление экипажей, телег и прохожих. Он слышал, как Фель извинялась перед людьми, которых он толкнул.
Он остановился на мгновение, желая убедиться, что Ка-Поэль никуда не пропала. Она шла справа от него, неотступно, как тень. Фель выбралась из толпы. Посыльного, который нашел их в притоне, нигде не было видно.
– Поэль, ты не знаешь, он действительно погиб?
Девушка озадаченно посмотрела не него.
Он взял ее за плечи и подтянул к себе:
– Ты никогда не делала его куклу? Между вами нет никакой связи?
Ее взгляд прояснился, она покачала головой. Никакой.
– Бездна!
Таниэль повернулся кругом.
– Смерть вашего отца – ужасное несчастье. – Фель подошла к нему.
– Я не поверю, что он умер, пока не увижу труп этого старого сукина сына, – заявил Таниэль.
Внезапно он почувствовал дурноту: перед глазами промелькнуло видение холодного трупа Тамаса в открытом гробу. Он выбросил эту картину из головы, но вынужден был опереться на Ка-Поэль, чтобы не упасть.
Девушка посмотрела на него. В ее зеленых, словно бутылочное стекло, глазах перемешались разные эмоции: гнев, смятение, сочувствие, решимость. Затем взгляд Ка-Поэль стал жестче, и Таниэль отвернулся.
– В какую бездну мы забрались, в конце-то концов? – спросил он. – Я не узнаю это место.
– Потому что кругом слишком много народа, – объяснила Фель. – Гражданский суд в той стороне.
Она указала на восток, в то время как сам Таниэль собирался идти на север.
Он кивнул:
– Показывайте дорогу.
Таниэль так и не снял руку с плеча Ка-Поэль, а она не делала попыток отстраниться.
– Поэль, я…
Он не договорил. Его разум был по-прежнему затуманен, но приближавшийся мужчина казался смутно знакомым. Таниэль мог поклясться, что видел его бродящим вокруг притона Кина. Высокий, широкоплечий, слегка прихрамывающий. В его облике было что-то неправильное.
Мужчина поднял голову и взглянул на Таниэля, и это еще сильнее насторожило порохового мага.
Незнакомец сделал два широких шага, оттолкнул с дороги Ка-Поэль и приложил Таниэлю кулаком в грудь. Таниэля подбросило в воздух. Он взлетел над толпой, а затем приземлился на жесткую мостовую, больно ушибив плечо.
Судорожно вдохнул, беспокоясь, целы ли ребра.
Вокруг начала собираться толпа. Кто-то спрашивал, все ли с ним в порядке. Кто-то из прохожих коснулся руки Таниэля тростью. Вскрикнула женщина.
Обычный человек не способен ударить с такой силой. Это мог быть только он.
Страж.
Таниэль ухватился за трость прохожего, не обращая внимания на протестующий возглас владельца, и поднялся на ноги. Страж отбросил в сторону молодую женщину, подошел к Таниэлю и схватил обеими руками за горло.
Стальное острие вылезло из глотки монстра и остановилось в считаных дюймах от глаз Таниэля. Страж отпустил противника и развернулся. В затылке у него торчал стилет, нацеленный точно в позвоночник. У Стража забулькало в горле, но он все же бросился на Фель. Она отпрыгнула с неожиданной быстротой.
Таниэль вскочил и огрел Стража тростью по затылку. Дерево раскололось от мощного удара.
Страж даже не вздрогнул. Он повернулся к Таниэлю, затем снова к Фель, как будто пытаясь решить, на кого напасть первым. Пока они смотрели на него, монстр вытащил носовой платок из кармана, а другой рукой потянулся к спине и выдернул стилет. Из раны хлынула темная венозная кровь. Кого-то из прохожих вывернуло наизнанку.
