– И вы не собираетесь меня убивать?
– Нет. Ступайте.
Адамат встал и еще раз осторожно осмотрел комнату, стараясь не слишком задерживаться взглядом на ширме. Обстановка казалось дорогой и добротной, но все это были вещи фабричного производства. Слегка потрескавшаяся обшивка стен, потертые подсвечники. Даже стол напоминал те, что производят по десятку в день в какой-нибудь крупной мастерской. Ни одной вещи, происхождение которой можно отследить.
Кроме ковра гурланской работы – даже на неискушенный взгляд Адамата, превосходного качества.
Адамат поискал в кармане носовой платок и громко высморкался. Неловко выронил платок, наклонился и поднял с пола, старательно отворачиваясь от стола Владетеля.
Когда он выпрямился, Амбер все еще выжидающе смотрела на него, намекая на злоупотребление гостеприимством. Она показала взглядом на дверь, Адамат кивнул.
Снаружи дверь придержал Евнух.
– Подождите меня здесь, – велел он, заходя в кабинет Владетеля.
Адамат на мгновение взглянул на ворсинки ковра, зажатые между пальцами. Всего несколько волокон, высохших и смятых. Инспектор положил их в карман. Сам он ничего не смог бы определить по этим нитям. Но он знал женщину, которая в них разберется.
Евнух вышел из кабинета и с шумом захлопнул дверь. Он казался встревоженным.
– Вы свободны, – объявил он. – Разумеется, мы не можем допустить, чтобы вы покинули этот дом через парадную дверь. Возьмите свою одежду.
Адамат открыл рот, чтобы ответить, но тут его схватили сзади и поднесли к лицу какую-то тряпку. Последнее, что запомнил инспектор, – это одурманивающий запах эфира.
11
Таниэль задремал в седле, но был разбужен отдаленными орудийными выстрелами.
Мрачные мысли вертелись в голове, словно клубы дыма в притоне. Перед глазами все еще стоял Страж, жующий порох. Таниэль до сих пор ощущал силу этих чудовищных рук. Как кезанцы сумели превратить порохового мага в подобное существо? Судя по тому, что Таниэль знал о Стражах и Избранных, это казалось невозможным.
С другой стороны, так же невозможно проткнуть Стража ребром, вырванным из его же собственной груди.
Таниэль внезапно почувствовал, что падает, и судорожно схватился за луку седла, напугав лошадь. Мир вокруг словно перевернулся. Он сделал несколько глубоких порывистых вздохов. Даже сообразив, что на самом деле никуда не падал, Таниэль еще долго не мог унять отчаянно бьющееся сердце. Пятый день без малы. Руки дрожали, во рту пересохло, в голове звенело. Палящие лучи солнца тоже не помогали справиться со всем этим.
Холодная рука внезапно коснулась его щеки. Ка-Поэль сидела позади него, обхватив Таниэля за талию, поскольку никогда прежде не ездила верхом. По такой жаре это соседство должно было доставлять ужасные неудобства, но на самом деле лишь оно и приносило немного облегчения.
Хотя Таниэль ни за что не признался бы ей в этом.
День едва начался. Они ехали по в Саркову ущелью, горы обступали дорогу с обеих сторон. Ночь провели в Фендале, большом городе с населением приблизительно в сто тысяч человек, возросшим в четыре раза за счет армейских резервистов и беженцев из Будвила.
Там Таниэль разрешил себе отдохнуть, но его недолгий и беспокойный сон был наполнен кошмарами. Он читал однажды, что человек, пристрастившийся к мале, может уснуть с помощью лишь одного средства – новой дозы этого зелья.
Ка-Поэль убрала руку с его щеки, и он почувствовал одновременно сожаление и неловкость. Что ему делать с этой девушкой? Похоже, она считает, что он в каком-то смысле принадлежит ей. Предположим, он мог бы переспать с Ка-Поэль, но эта мысль вызвала у него… противоречивые чувства. Она была дикаркой и его слугой. Спутником, и никем больше. В просвещенном адроанском обществе никто не истолковал бы это превратно.
Но разве его когда-либо заботило, что подумает о нем общество? Дикарка? Таниэль видел магию Ка-Поэль. Она несколько раз спасала ему жизнь. Ее не назовешь «обыкновенной дикаркой».
Таниэль пытался разогнать туман в голове, но без особого успеха. Клевать носом в его положении было опасно. Завтра к вечеру он доберется до линии фронта и там узнает, остались ли в строю другие пороховые маги и нет ли новостей об отце. Разумеется, он должен доложить о своем прибытии, но… кому? Таниэль никогда не отчитывался ни перед кем, кроме фельдмаршала Тамаса.
Неужели отец в самом деле погиб? Таниэль с удивлением почувствовал, как при этой мысли у него ком встал в горле. Сам он любил Тамаса, даже восхищался им, но никогда не нравился отцу, и они не были особенно близки. В конце концов, старый сукин сын приказал Таниэлю убить лучшего друга. Таниэль понятия не имел, где теперь Бо. Возможно, погиб на горе, а если нет, Тамас потом его казнил.
Таниэль надеялся, что они оба живы – и Тамас, и Бo. Ему еще многое нужно им сказать.
Что касается Ка-Поэль… К ней он испытывал единственное чувство – признательность. А еще Таниэль ощущал безнадежность, поскольку Тамас был единственным шансом для Адро победить в этой войне.
Они остановились отдохнуть и пообедать в городке, каких было множество в Сарковом ущелье между Фендалем и Будвилом. Обычно здесь проживало не больше двух-трех тысяч человек. Но с наступлением войны в них стало полно народа. Один за другим тянулись через городок обозы, резервные части шли по улицам, довольные уже тем, что пока находятся за несколько дней пути от фронта. Таниэль смотрел, как мимо проезжают телеги, везущие раненых и убитых солдат. По дороге из Адопеста он уже насмотрелся на сотни таких повозок. Это не говорило ничего хорошего о ходе войны.
– Капитан, если вы сейчас же не ответите мне, я прикажу вас выпороть.
Ка-Поэль, сидевшая рядом с Таниэлем на покрытом травой склоне, толкнула его локтем под ребра. Он поднял голову и с удивлением понял, что к нему кто-то обращается.
Это был всадник в чине полковника, мелкие черты его лица скривились в угрюмой усмешке. Он указал стеком на Таниэля:
– Из какой вы бригады, капитан? – Он помолчал, предоставляя Таниэлю возможность ответить. Потом, не дождавшись, заговорил снова: – Перестаньте так глупо таращиться на меня. Разве я задал трудный вопрос?
– Ни из какой, – произнес Таниэль.
– Ни из какой? Вы в своем уме? Вы капитан адроанской армии или нет? Отвечайте, молодой человек, или я арестую вас как самозванца, выдающего себя за офицера!
Таниэль потрогал капитанские звезды на отвороте своего мундира. Они были золотыми. На свои серебряные он купил малу в притоне, а на замену смог получить только такие. Значок с пороховым бочонком лежал в кармане. Кровавая бездна, что нужно этому человеку? Таниэль никогда не отчитывался ни перед кем, кроме фельдмаршала. Он подумал, что формально должен быть приписан к какой-нибудь бригаде. Вероятно, Седьмой?
Таниэль пожал плечами.
