– Ах вот ты про кого! – сказал Тамас.
– Они следуют за нами уже пятьдесят миль, – добавил Олем.
– С чего ты взял, что это те же самые?
– У одного красные отметины на кончиках перьев.
Тамас лишь хмыкнул в ответ. Слова медленно выползали изо рта. Жара не располагала к долгим разговорам.
– Тот канюк с красными перьями полетел за нами, когда большинство других осталось на той стоянке, где мы два дня назад прирезали лошадей. – Олем скривил губы. – Думаю, он рассчитывает на богатую добычу.
Тамас посмотрел на стервятников. Не хотелось говорить о них. Он слишком часто видел их на слишком многих полях сражений.
– За последнюю неделю я ни разу не заметил, чтобы ты курил, – поделился он своим наблюдением.
– Обосраться как жарко, простите за выражение, сэр. – Олем похлопал по нагрудному карману. – Кроме того, я берегу то, что еще осталось.
– Для какого-то особого случая?
Олем продолжал следить за канюками.
– Гэврил сказал, что у Пальцев нас ждет последний привал. Полагаю, будет приятно умереть с сигаретой в зубах.
– Ты говорил об этом с кем-нибудь? – Тамас невольно нахмурился. – О последнем привале, я имею в виду.
– Нет, сэр.
– Будь он проклят, этот Гэврил. Держи рот на замке.
– Значит, это правда?
– Олем, я не собираюсь устраивать последний привал. Я собираюсь победить кезанцев. Последний привал ожидает лишь тех, кто заранее смирился с поражением.
– Совершенно верно, сэр.
Тамас вздохнул. Солдаты испытывали чувство обреченности. Большинство не понимали, что правильным маневром можно преодолеть любые трудности.
– Олем… – окликнул телохранителя Тамас.
– Да, сэр?
– Насчет того, что я видел на днях…
На скулах Олема заходили желваки.
– Что вы видели, сэр?
– Думаю, ты знаешь, о ком я говорю. О Влоре. Приди я на несколько минут позже, подозреваю, что обнаружил бы вас в более неловком положении.
– Я и сам на это надеялся, сэр.
Тамас удивленно заморгал. Он не ожидал подобной тупости.
– Неужели нельзя придержать язык ради спасения своей репутации?
– Даже ради спасения жизни, сэр.
– Олем, у меня в армии не должно быть таких близких отношений.
– Каких отношений, сэр? – Олем прищурился.
– Между тобой и Влорой. Она капитан, а ты…
– Тоже капитан, – закончил за него Олем. – Вы сами сделали меня капитаном.
Он с готовностью коснулся золотого значка на отвороте мундира.
Тамас откашлялся и поднял глаза к небу. Проклятые канюки все еще кружили там.
– Я хотел сказать, что она пороховой маг. Ты же знаешь, что мои маги – особый контингент в армии. Я не допущу, чтобы ты переступил эту черту.
Олем, казалось, хотел что-то сказать, но лишь задвигал челюстью, пожевывая воображаемую сигарету.
– Да, сэр. Как прикажете, сэр.
В голосе телохранителя явно проступал сарказм, как вода просачивается сквозь бумагу. Тамас не поверил собственным ушам. Олем всегда был преданным солдатом и четко исполнял приказы. Фельдмаршал открыл рот, слова упрека уже срывались с языка.
Солдат с «хвостом» вдруг пошатнулся и вывалился из строя, сильно ударившись о землю. Двое товарищей остановились, чтобы помочь ему.
– Оправляйся в голову колонны, – распорядился Тамас. – Объяви привал. Людям нужно отдохнуть.
Обрадованный возможностью уйти от разговора, Олем погнал лошадь вперед, выкрикивая на скаку:
– Фельдмаршал объявил привал! Разойдись!
Тамас слышал, как приказ передали дальше по колонне. Постепенно все остановились. Некоторые солдаты отправились на поиски ближайшего ручья, другие углубились в лес, а третьи опустились на землю прямо там, где стояли, слишком обессиленные, чтобы еще куда-то двигаться.
Тамас открыл флягу и выпил все до последней капли. Вода была теплой и отдавала металлом.
– Солдат! – подозвал Тамас одного пехотинца, выглядевшего не таким измученным, как остальные. – Найди мне чистой холодной воды и заполни флягу, а потом скажи своему сержанту, что сегодня вечером ты освобожден от рытья выгребной ямы.
Солдат взял флягу:
– Будет сделано, сэр.
Тамас слез с лошади и повесил поводья на ветку дерева. Прошелся поперек дороги, разминая ноги, затекшие за полдня тряски в седле. Затем замер и взглянул на юг. Никаких признаков врага. Лес был слишком густым. По последним донесениям, передовые части кезанцев отстают на десять миль. Небольшие отряды драгун по-прежнему рыскали вдоль дороги, пытаясь поймать выбившихся из сил адроанцев или нагнать хвост колонны. Но для Тамаса было важнее, где находятся основные силы противника.
Он понимал, что трудное решение неизбежно.
– Сэр?
Тамас обернулся и увидел возле своей лошади Влору. Ее мундир был испачкан, воротник расстегнут, темные волосы схвачены в узел на затылке. На мгновение перед ним промелькнула картина, как она стоит голая под водопадом и наклоняется, чтобы поцеловать Олема. Он отогнал видение прочь, стараясь, чтобы смущение не отразилось на лице.
– Да, капитан.
– Как ваша нога, сэр?
Тамас расслабил мускулы и тут же почувствовал укол боли. Долгая езда верхом не позволяла ей совсем затихнуть, но все же она была не слишком сильной.
– Все хорошо, спасибо. Охота прошла удачно?
– Олени держатся вдалеке от колонны. А если мы отойдем от дороги больше чем на две мили, то не сможем принести добычу назад. Подстрелили несколько белок и кроликов. Хватит, чтобы накормить пороховых магов.
Что ж, по крайней мере, его маги сохранят силы. Но при одном лишь упоминании кролика в животе у Тамаса все перевернулось.
– Если бы наши солдаты оставались на месте чуть дольше чем на одну ночь или хотя бы шли чуть медленнее, мы смогли бы добыть оленя.
– Сожалею, капитан, но я не могу допустить этого. Мы должны выйти к Пальцам намного раньше кезанцев.
– Разведчики говорят, что мы будем там через два дня, сэр.
– Правильно. Как только мы переправимся через первую реку, мы подожжем мост и остановимся на несколько дней. Отдохнем и пополним запасы.
– Я, конечно же, очень надеюсь на это, сэр. Люди выглядят сильно уставшими.
Тамас оглянулся на солдата, недавно упавшего в обморок. Он сидел на земле, пил воду из фляги и разговаривал с кем-то из товарищей. Тамас сжал руки за спиной и повернулся к Влоре:
– Капитан, мы оба знаем, что случившееся на днях было нарушением порядка.
