Нет, это бы ничего не изменило. Нехемия сама продумала каждый шаг на пути к своей гибели. Если бы Селена спасла ее в ту ночь, эйлуэйская принцесса нашла бы другой способ. И все потому, что Селена тогда струсила и отказалась ей помочь. Отказалась действовать. Так что даже это прекрасное фэйское тело ничего не изменило бы в судьбе Нехемии.
Стоило Селене повернуться и взглянуть на Рована, его удовлетворенное лицо вновь превратилось в глыбу льда. Фэец достал из мешка рубашку и бросил ей:
– Переоденься.
Сказав это, он принялся раздеваться сам. Спина Рована была такой же загорелой и испещренной шрамами. Его шрамы – это его дело, но ей не хотелось показывать ему собственные. Взяв рубашку, Селена отошла подальше и переоделась, лишь убедившись, что Рован ее не видит. По возвращении ее ждала оплетенная фляга с водой. Воду Селена выпила залпом, прочувствовав все, что там содержалось, включая и вкус налета на дне фляги.
К тому времени, когда они достигли городка, дыхание Селены полностью выровнялось.
Городок был чистенький, уютный, с домами под красными черепичными крышами. Едва ли не с первых минут Селене и Ровану стало понятно: никого разговорить не удастся. Мало того что они были здесь чужие. Они были фэйцами. На подходе к городку Селена подумывала, не вернуться ли ей в прежнее обличье. Но ее сразу бы выдал акцент. Что еще хуже, после ликования, вызванного бегом, маятник качнулся в обратную сторону. Селену охватило раздражение, которое только нарастало. Женщина из Адарлана вряд ли могла рассчитывать на более теплый прием, чем фэйка. Наверное, слух об их появлении уже успел распространиться. Торговцы закрывали двери лавок. Горожане захлопывали окна и опускали ставни. Селена думала, что это из-за Рована, который здешним жителям казался чем-то вроде ходячей смерти. Правда, он был на редкость спокоен. Голоса не поднимал, не рычал, не угрожал. Улыбки на его лице тоже не было, но нельзя же требовать от Рована, чтобы он еще и улыбался.
Все расспросы оказались впустую. Никто не слышал о пропавшем полуфэйце. Слухи о других исчезнувших до них не доходили. Никаких подозрительных людей никто не видел. Скот не пропадал. Правда, рассказывали, что в одном из соседних городков завелся вор, таскающий кур. Жители говорили, что Вендалин – прекрасное место, где человек чувствует себя в безопасности. «Особенно когда фэйцы и полуфэйцы не суются в нашу жизнь» – таков был подтекст.
Кончилось тем, что Селена попыталась кокетничать с конопатым конюхом на постоялом дворе. Парень испуганно глазел на ее заостренные уши и клыки, как будто думал, что Селена вот-вот бросится на него и слопает живьем.
Они брели по красивой главной улице. Селене хотелось есть, а еще – развалиться где-нибудь и отдохнуть. Самое скверное, что спать им придется прямо на земле, но подстилок Рован не взял. Видно, рассчитывал переночевать на постоялом дворе. Держи карман шире. Хозяин заявил, что свободных мест нет. Ровану не налили даже кружки эля, и после разговора с подавальщицей он был мрачнее тучи.
Чтобы погасить раздражение, Селена стала рассуждать вслух:
– Я слышала истории про одичавших людей. Наверное, и в Вендалине попадаются такие. Но одичавший человек не будет выбирать жертву. Кого увидит, на того и нападет. А тут… осознанный выбор. Гибнут те, кого в окрестных местах никто не знает. Кого не хватятся. Значит, это существо или сущность… они достаточно разумны. Полуфэец – уже не просто жертва. Послание. Но какое? Чтобы не совались? И чего я никак не могу понять: зачем было оставлять трупы, когда их так легко спрятать или уничтожить?
Селена остановилась перед окном одежной лавки. Выставленные товары отличались добротностью и простотой. Никакого сравнения с изящными платьями, какие она привыкла видеть в торговых заведениях Рафтхола.
В окне мелькнуло бледное, испуганное лицо хозяйки. Женщина мигом задернула тяжелую занавеску. Вскоре лязгнул внутренний засов. На всякий случай.
Рован усмехнулся.
– А тебя, смотрю, такой прием даже не удивляет. Привык? Почему вас так боятся?
– За фэйцами закрепилась не самая лестная репутация. Их действительно боятся, поскольку они привыкли брать у смертных все, что пожелают, и не платить. Так продолжалось многие годы. Сейчас наши законы стали строже, однако страх остался.
Неужто это было завуалированным осуждением Маэвы?
– Кто ввел новые законы?
– Я, – мрачно улыбнулся Рован. – Когда нет сражений, тетка отправляет меня охотиться за фэйскими бродягами.
– И убивать их?
– Если возникнет необходимость. – Рован все так же мрачно улыбался. – Но чаще я насильно возвращаю их в Доранеллу, а там уже Маэва решает их дальнейшую участь.
– Я бы предпочла умереть от твоих рук, чем быть казненной Маэвой.
– Похоже, я впервые слышу от тебя мудрые слова.
– Говорят, у тебя есть еще пятеро друзей-воинов. Они охотятся вместе с тобой? Вы часто видитесь?
– Видимся, когда возникает необходимость. Все мы выполняем приказы Маэвы, но спрашивать, кто где был и что делал, у нас не принято.
Каждое слово Рован произносил с заметным трудом. Чувствовалось, ему вообще не хочется говорить об этом.
– Быть воином ее внутреннего круга – большая честь.
По-иному он и думать не мог. Но зачем ему понадобилось произносить это вслух?
Улица опустела. Даже повозки торговцев остались без присмотра. Селена принюхалась. Откуда-то пахло шоколадом. Да, шоколадом. Она не могла ошибиться.
– Ты захватил с собой деньги?
– Захватил, – буркнул Рован. – Только ты их не подкупишь.
– Отлично. Значит, тогда все твои деньги я могу потратить на себя. И начну я вот с той лавочки.
Она кивнула на аккуратный домик, над дверью которого раскачивалась вывеска с красивой надписью «Сласти».
– Если на них не действует магия, попробуем вести себя как обычные смертные. Я еще не видела идиотов, отказывавшихся что-то продавать за деньги.
– Ты слышала, о чем я…
Но Селена уже скрылась за дверью лавки, откуда изумительно пахло всякими вкусностями. Ровану не оставалось иного, как тоже войти. Он увидел смертельно бледную хозяйку и ослепительно улыбающуюся Селену.
Чувствовалось, хозяйка была готова стоять до конца. Только через ее труп эти дерзкие фэйцы посмеют что-нибудь своровать из ее лавки.
– Вы никогда не видели фэйцев, которые не воруют, а покупают? – спросила Селена, будто прочитав ее мысли. – Сейчас увидите.
Селену не волновало, как во всему этому относится Рован и что он о ней думает. В этом городишке с нею происходило то же, что с Нехемией в Рафтхоле. В имперской столице встречались идиоты, не желавшие допускать смуглокожую девушку в свои модные и дорогие заведения. Но когда она развязывала кошелек и доставала золотые монеты, откуда-то появлялись и заискивающие улыбки, и льстивые слова.
