Но ей были нужны не деревья в паутине, а паучий шелк. Радость сменилась досадой, однако Манона не поддалась унынию и продолжила поиски. Где-то через пару часов, над лесом, затянутым паутиной, она увидела серые склоны и входы в пещеры, отмеченные грудами белых костей. Покружив еще немного, Манона выбрала место для посадки: неширокий уступ, обрывавшийся в ущелье с руслом пересохшей реки.
Это место явно не нравилось Аброхасу, и он, словно горный лев, расхаживал взад-вперед, ударяя хвостом по камням. Голова его была повернута к пещере.
– Хватит капризничать! – прикрикнула на него Манона. – Сядь и успокойся. Ты знаешь, почему мы здесь. Не губи мою затею.
Аброхас засопел, но послушно опустился на камни, подняв облако сероватой пыли. Хвост он уложил вдоль кромки уступа, загораживая от Маноны крутой обрыв. Манона изумленно смотрела на него, когда из глубины пещеры послышался странный смех, похожий на женский. Но так не смеялись ни ведьмы, ни тем более смертные.
– Давненько мы не видели этих зверей.
На лице Маноны не дрогнул ни один мускул, хотя внутри она вся сжалась. Дневного света хватало, чтобы разглядеть в пещере несколько пар древних безжалостных глаз и три громадные тени.
– И давненько мы не имели дела с Железнозубыми, – продолжал тот же голос.
В такт словам раздавалось щелканье клешней.
Рука Маноны чуть не потянулась к мечу. Нет, так разговора у них не получится.
– Мир изменился, сестра, – сказала она.
– Сестра, – задумчиво повторила паучиха. – Думаю, мы с тобой и впрямь сестры. Две стороны одной зловещей монеты, отчеканенной зловещим чеканщиком. Сестры если не по плоти, то по духу.
Паучиха выползла на свет. Туман, окружавший ее, был похож на процессию призраков. Туловище паучихи было черно-серым и такой величины, что у Маноны пересохло во рту. Между тем пропорции паучьего тела отличались если не красотой, то изяществом. Даже ее длинные лапы были, скорее, похожи на ноги. И все это блестело и сверкало.
Аброхас тихо зарычал. Манона погрозила ему пальцем.
– Теперь я понимаю, почему мои Синекровные сестры до сих пор поклоняются вам.
– Поклоняются? – удивилась паучиха.
Она не двигалась, но три ее спутницы подползли ближе и стали разглядывать Манону многочисленными темными глазами.
– Мы уже и забыли, когда жрицы Синекровных являлись с приношениями к подножию наших гор. Мы очень скучаем по ним.
– Нескольких я бы с радостью отправила к вам в гости. – Манона натянуто улыбнулась.
Паучиха тоже засмеялась. Тихо и цинично.
– А ты, вижу, из Черноклювых будешь. – Глаза паучихи обшарили Манону вдоль и поперек. – Твои волосы похожи на наш шелк.
– Полагаю, это комплимент?
– Назови свое имя, Черноклювая.
– Имя мое тебе ничего не скажет. Я прилетела заключить сделку.
– И на что Черноклювой ведьме наш драгоценный шелк?
Манона обернулась и кивком указала на Аброхаса. Тот не сводил с паучихи глаз. Манона почувствовала, что дракон напряжен не меньше ее самой. От кончика носа до железных шипов хвоста.
– У него недостаточно сильные крылья. Я слышала легенды о чудесах паучьего шелка. Вот и подумала: вдруг это то, что нужно моему дракону.
– Наш шелк выменивали торговцы, воры и короли. Из него шили платья, накидки и паруса. Но шелк для крыльев… такое я слышу впервые.
– Мне нужно десять ярдов шелка. Готовые полотнища, если они у вас есть.
Паучиха замерла:
– Люди были готовы отдать жизнь всего за один ярд.
– Назови свою цену.
– Десять ярдов…
Паучиха повернулась к сопровождающим. Кто они? Потомство? Слуги? Телохранители? Этого Манона не знала.
– Принесите полотнище. Прежде чем назвать цену, я должна его осмотреть.
Пока все шло как надо. Троица пауков исчезла в глубине пещеры. Манона старалась не наступить на крошечных паучков, ползавших вокруг ее сапог. Из соседних пещер за нею наблюдали. Пусть глазеют.
– А скажи, Черноклювая, как тебе удалось заполучить дракона?
– Подарок адарланского короля. Он затевает какую-то войну. Мы станем его воздушной кавалерией. Когда война закончится, он отдаст драконов нам и мы полетим отвоевывать Западный край. Наше исконное королевство.
– Вот оно что. Вам удалось сломить проклятие?
– Пока что нет. Но когда мы найдем крошанских ведьм, которым это по плечу…
Манона даже зажмурилась, предвкушая кровавую бойню.
– Злую шутку сыграло с вами это проклятие. Подумать только: не успели вы завоевать себе земли, как эти пронырливые крошанки прокляли их. Ну не обидно ли? Ты видела, как нынче выглядит Западный край?
– Нет, – призналась Манона. – Я вообще не бывала на нашей родине.
– Несколько лет назад к нам приходил торговец из тех мест. Говорил, что там расселились смертные и у них есть свой король. Но ветер мне недавно нашептал, что некая девица с красно-рыжими волосами сместила его и провозгласила верховной правительницей себя.
Манона поежилась. Смертные по глупости своей думают, что поселились там навсегда. А эту… самозваную королеву Западного края она убьет первой, когда вернет себе исконные земли Железнозубых. Как же ей хотелось увидеть, ощутить, наконец, понюхать свою родину.
– Странное место – этот Западный край, – продолжала паучиха. – Тот торговец сам оттуда. Бывший оборотень. Потерял все свои магические способности. Как и вы, превратился в обыкновенного смертного. Ему еще повезло, что исчезновение магии застало его в человеческом теле. Мне он за шелк заплатил двадцатью годами своей жизни. И не знал, дурень, что его способности перешли ко мне. Сейчас они для меня бесполезны, но иногда я думаю: а если бы мне удалось ими воспользоваться? Представляешь? Видеть мир твоими прекрасными глазами. Обнимать мужчину.
У Маноны волосы стали дыбом.
– А вот и шелк, – сказала паучиха.
Свернутое полотнище, которое принесли трое пауков, было похоже на реку в солнечный день. Даже в сумраке пещеры шелк блестел всеми цветами радуги. Манона затаила дыхание.
– Вижу, что зачарована, – засмеялась паучиха. – Лучшее из того, что я соткала.
– Восхитительное полотно, – согласилась Манона. – Называй свою цену.
Паучиха вперилась в нее несколькими парами глаз.
– Ну какую плату я могу взять с ведьмы? Вы живете сотни лет, и двадцать лет для вас – пустяк, хотя без магии вы тоже старитесь, как обычные женщины. Что же касается твоих мечтаний… представляю, Черноклювая, до чего они мрачны и кровавы. Вряд ли я согласилась бы попировать на них. Только не на таких снах.
Паучиха приблизилась к ней.
