– Идем, – сказал я, беря ее за руку.
Мне не хотелось, чтобы она использовала свои способности и пряталась – по крайней мере, сейчас, когда она так походила на ту Меган, которую я знал раньше. Поэтому приходилось действовать быстро. С отчаянно бьющимся сердцем я потащил ее за собой по коридору в сторону своей комнаты.
К счастью, нас никто не заметил. Втолкнув Меган в комнату, я закрыл дверь и прислонился к ней спиной, тяжело дыша, словно пилот-эпилептик, только что посадивший самолет с динамитом на борту.
Меган огляделась:
– Окна у тебя, как я вижу, нет. Все еще новичок, да?
– Вроде того.
– В любом случае неплохо, – заметила она, шагнув в комнату. – Лучше, чем металлическая нора в земле.
– Меган, – спросил я, – откуда ты… В смысле, откуда вообще кто-то знает, где наша база?
Она посмотрела на меня и покачала головой:
– Сомневаюсь, что кто-то знает. Я нечасто встречаюсь с Регалией – вряд ли она мне доверяет, – но судя по тому, что я слышала от других, вас продолжают искать. Регалия считает, что ваша база где-то на северном побережье, и, похоже, ее крайне раздражает, что ей не удается вас найти.
– Тогда как ты нас нашла? – спросил я.
– Стальное Сердце велел мне подсадить жучков каждому члену команды, – ответила она.
– То есть ты…
– Я могу слушать часть ваших переговоров, – сказала Меган. – Вернее, какое-то время могла. Федрус – параноик и регулярно меняет как свой телефон, так и телефон Тиа. Твой не работает. Теперь я могу слышать лишь тех, кто звонит Абрахаму и Коди.
– Ящики с провизией, – сказал я. – Ты услышала, где их будут выгружать, добралась туда раньше нас и тайком проникла на подводную лодку.
Меган кивнула.
– Я тоже там был, – заметил я, – но тебя не видел! Ты что, воспользовалась своими способностями?
– Не-а, – ответила Меган, плюхаясь поперек кровати. – Всего лишь старые добрые профессиональные навыки.
– Но…
– Я уже собиралась пробраться на борт после того, как тебя долго не было, но потом следом за тобой вышла Вэл, и меня едва удар не хватил. Но я успела присесть в тени, а после залезла в лодку и спряталась в туалете.
Я улыбнулся, хотя она этого и не видела, поскольку смотрела в потолок.
– Ты просто потрясающая, – сказал я.
Губы ее слегка изогнулись в ответной улыбке, хотя взгляд все так же был устремлен вверх.
– Мне становится все тяжелее, Дэвид.
– Тяжелее?
– Не пользоваться своими способностями.
Я подошел ближе к кровати:
– Ты старалась их избегать? Как я просил?
– Угу, – ответила она. – Не знаю, почему я тебя послушала. Только жить стало тяжелее. Я ведь, по сути, божество – а тут прячусь в туалете!
Я присел на постель рядом с ней. Голос ее звучал напряженно, глаза блестели.
– И как, получается? – спросил я. – Возникает желание убивать всех без разбора?
– У меня всегда есть желание тебя убить. Хоть и небольшое.
Я ждал.
– Да, – наконец вздохнула Меган. – Получается. По-своему я все равно схожу с ума, но если я не пользуюсь своими способностями, у меня исчезают некоторые… склонности. Честно говоря, мне никогда не хочется убивать. Если я что-то и чувствую, то скорее раздражение и эгоизм.
– Гм, – сказал я. – Как думаешь, почему?
– Вероятно, потому, что я не слишком могущественна.
– Меган, ты же высший эпик! Ты дико могущественная!
– Дико?
– Слышал как-то раз в кино.
– Ладно, неважно. Я не слишком могущественный эпик, Дэвид. Во имя Напасти, мне приходится пользоваться пистолетом! Да, я могу воскресать, но ты же сам видел, насколько слабы мои иллюзии!
– Мне кажется, они просто великолепны.
– Твои комплименты мне ни к чему, Дэвид, – сказала она. – Мы ведь пытаемся заставить меня отказаться от своих способностей, помнишь?
– Извини. Гм… твои способности – сплошное убожество. Пользы от них не больше, чем от восьмидесятикратного оптического прицела на охотничьем дробовике.
Меган уставилась на меня, а потом рассмеялась:
– Треск, ну ты и даешь. Впрочем, зато можно увидеть вблизи, как умирает подстреленный фазан.
– Во всех подробностях, – кивнул я. – В самый раз для птичьей бойни.
Она снова рассмеялась, а я улыбнулся. Похоже, смех шел ей только на пользу, хотя в нем и слышались безумные нотки. Внезапно я сообразил, что следовало бы вести себя потише.
Меган закинула руки за голову, потом сложила их на животе и вздохнула.
– Ну как, теперь тебе лучше? – спросил я.
– Ты даже не знаешь, каково это, – тихо проговорила она. – Настоящий кошмар.
– И все-таки – расскажи! – (Она посмотрела на меня.) – Мне просто интересно, – сказал я. – У меня вошло в привычку… устранять людей с такими способностями. Не знаю, лучше мне станет или хуже, если я буду знать, через что им приходится пройти… Но я бы с удовольствием выслушал тебя.
Меган молчала, уставившись в потолок. Комнату освещала лишь маленькая красно-оранжевая лампочка под стеклянным колпаком. Было тихо, хотя мне порой казалось, будто я слышу шум океана – шорох волн, плеск воды. Вероятно, то была лишь игра моего воображения.
– Даже не знаю, как и описать, – сказала Меган. – Но это точно не какой-то потусторонний голос. Я читала у Тиа, что пишут некоторые ученые: они считают, что это разновидность шизофрении. Они утверждают, будто некое злобное подсознание говорит эпикам, что им делать. Но на самом деле это полная чушь. У тебя бывало по утрам такое, когда просыпаешься и понимаешь, что зол на весь мир? Или когда ты настолько раздражен, что любая мелочь может вывести тебя из равновесия? Вот и тут примерно так же. Только не думаешь о последствиях. Собственно, ничего необычного в этом нет – со мной такое бывало задолго до того, как я получила свои способности. Знаешь, когда не ложишься допоздна и понимаешь, что если не отправишься спать, то назавтра будешь ненавидеть все вокруг? И все равно не ложишься, потому что тебе все равно? Вот и тут так. Ты эпик, и тебе попросту все равно. В конце концов, ты заслужил возможность делать все, что захочешь. А если зайдешь слишком далеко – можешь потом стать прежним. Но всегда потом.
Она закрыла глаза, и я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. Мне доводилось испытывать те чувства, о которых она говорила, – собственно, а кому не доводилось? В ее изложении поведение эпиков выглядело вполне логичным – что повергало меня в ужас.
– Но ты же стала прежней, – сказал я Меган. – Ты смогла сопротивляться.
