* * *
Посвящается моему новорожденному сыну, который помогал писать этот роман, хотя даже ни о чем не подозревал
Брюнхилд отвечает:
– Не судила судьба, чтоб мы жили вместе: я – поленица, и ношу я шлем с конунгами ратей; им прихожу я на помощь, и мне не наскучили битвы.
«Сага о Вельсунгах»
[1]
Мыслящий Хугин,
помнящий Мунин
кругоземно летают.
Вернется ль, не знаю,
Хугин ко мне;
за Мунина больше тревожусь!
«Старшая Эдда»
[2]
Глава 1
Избранные
Мэй Коскинен служила в элитных войсках. Она отлично показала себя на первых этапах подготовки, и ее отобрали в преторианскую гвардию. В этом подразделении солдат Республики обучали убивать противника всеми возможными способами. Кроме того, каждому преторианцу вживляли в руку высокотехнологичный имплант: он-то и стимулировал выброс эндорфинов, необходимых любому рядовому. А затем Мэй отправили бороться с невероятными – но оттого не менее реальными – сверхъестественными силами, рвущимися обратно в наш мир. В составе сверхсекретной правительственной миссии Мэй насмотрелась такого, что обычному гражданину даже в самых страшных кошмарах присниться не могло. Мэй Коскинен по праву считалась уникумом – и опыта ей было не занимать. Мэй боялись не только окружающие, но даже сослуживцы.
– И почему, – прошипела она, – я вечно влипаю в кабацкие драки?!
Вопрос был чисто риторическим и не требовал ответа от ее спутника – тот переминался с ноги на ногу у Мэй за спиной, как всегда, элегантно одетый и модно подстриженный. Он, разумеется, старался держаться на безопасном расстоянии. И немудрено, ведь Мэй как раз замахнулась барным табуретом на разъяренного типа, который наступал на нее с весьма враждебными намерениями. Мужчина получил меткий удар по голове, табурет развалился, нападающий пошатнулся и с грохотом рухнул навзничь на грязный пол. И на некоторое время затих, осваиваясь с новым состоянием. Мэй воспользовалась паузой, чтобы быстро осмотреться. К счастью, собутыльники поверженного героя явно не рвались в бой. Имплант исправно поддерживал Мэй в режиме «бей-или-беги», и она совсем не возражала против продолжения отнюдь не мирной «беседы». Но голос разума нашептывал ей, что пора убираться восвояси. Она и ее напарник получили секретное задание и не должны были привлекать к себе внимания. Увы, за последнее Мэй не ручалась: они оба уже находились в эпицентре бури.
Мэй отшвырнула ножку уничтоженного табурета и обернулась к мужчине, который до сих пор смирно стоял у нее за спиной.
– Нам пора, – процедила она.
Доктор Джастин Марч, кстати, главный зачинщик драки, не желал покидать бар. Однако после минутного раздумья он вздохнул, вытащил из кармана купюру местной валюты и положил на ближайший столик.
– Извините за беспорядок, – произнес он и помахал барменше, которая ошалело взирала на них из-за стойки.
Мэй схватила Джастина за руку и потащила за собой. Не хватало им еще продолжения банкета!
– Извините, говоришь? – рявкнула Мэй, когда они очутились на улице. – Разве нельзя просто зайти в бар и не клеить местных девиц?
– А что? – искренне обиделся он. – Я никого не клеил! Мы мило общались, пока я выпивку ждал! Кто знал, что у нее такой вспыльчивый парень?
Мэй промолчала и быстро пошла вперед. Конечно, стычка разозлила ее донельзя, но отвечать на дурацкое бормотание Джастина не хотелось. И Мэй начала пытливо изучать обстановку: вдруг поблизости притаились враги? Все вокруг выглядело мрачным и недоброжелательным. Хотя Мэй часто покидала родину и выезжала за пределы Республики, к провинциальным кошмарам она все же не привыкла. А Нассау ничем не отличался от мелких заштатных городишек и напоминал кадры старой кинохроники: пыль, толпы зевак, конные экипажи, велорикши… Повсюду орали уличные торговцы, провожающие непрошеных гостей любопытными взглядами. Мэй знала, что она и Джастин выделялись – и не только из-за светлой кожи. Дело было в одежде и, самое главное, в их облике, так и пышущем здоровьем. Когда религиозные фанатики напустили на человечество вирус «Мефистофель», на Багамах проживали в основном потомки африканцев. Страны со смешанным населением не особо пострадали от вируса, но Багамам не повезло. В результате смертность была высокой, а выживших отметила «Каинова» печать – последствия эпидемии. Изъяны передавались из поколения в поколение: оспины на коже, редкие волосы, бесплодие и астма не стали тут редкостью.
Люди в Нассау жили бедно, поэтому Мэй и Джастин казались островитянам сущими богачами. Их уже дважды пытались ограбить. К счастью, пистолет Мэй производил убедительное впечатление, и воры мигом улепетывали прочь. Вероятно, преступники считали иностранку легкой добычей, но Мэй вносила серьезные коррективы в их картину мира.
– Хватит, Мэй, – оправдывался Джастин, сообразив, что она не собирается с ним препираться и ему можно проявить свои ораторские способности. – Повторяю, не клеился я к ней! У меня, между прочим, высокие требования к женщине, ты сама в курсе!
Он, видимо, считает, что делает ей комплимент? Они с Джастином несколько месяцев работали вместе, и его вкусы Мэй изучила прекрасно: в конце концов Джастин и с ней успел закрутить роман. Они провели чудесную ночь, но позже он заявил, что потерял к ней всякий интерес. Произошел жесткий и совершенно безжалостный разрыв. А потом он продолжил затаскивать в постель девиц, всячески давая ей понять, что Мэй – лишь очередное имя в списке его любовных побед. А больше всего бесило то, что именно она, Мэй, списывала своих партнеров в утиль. Никто никогда не смел с ней так обращаться! Уязвленную гордость утешало лишь то, что Джастин просто поиграл с ней и бросил – не то что ее предыдущий парень. Тот воспринял все очень болезненно. Точнее, он обезумел и начал преследовать Мэй.
Джастин горько вздохнул:
– Может, прямиком отправимся к Матушке Оран? Если не опоздаем, я выпить успею.
Мэй не возражала. Ей не хотелось возвращаться в тесный гостиничный номер. Им приходилось довольствоваться открытым окном вместо кондиционера и мухобойкой вместо инсектицида. Однако стремление Джастина приложиться к бутылке ее не радовало. Хотя ничего нового тут не было – подобное стремление обуревало Джастина постоянно. Мэй насупилась.
– А может, не надо? – тихо сказала она. – Тебе нужна ясная голова. Мало ли что замышляет эта женщина.
Джастин встрепенулся. А ведь он сумел втянуть Мэй в разговор, поэтому он незамедлительно выдал новый монолог в своей обычной профессорской и чуть надменной манере:
