– Угроза велика, а возможности… Я же нанял не абы кого, а вас! Именно вас мне рекомендовали как специалиста высокого класса. Уж поверьте, если бы я мог вам что-то рассказать, то давно бы уже это сделал. Делайте то, что можете. Большего я от вас и не требую.
– Тогда хотя бы поговорите с вашей женой, убедите ее в том, что угроза ее жизни совершенно реальна. Это не ваши пустые фантазии. Она ведет себя слишком легкомысленно.
– Да-да! – Веденский даже обрадовался возможности прекратить этот разговор. – Прямо сейчас и пойдемте.
Он сунул в карман брюк мобильный телефон, который валялся на столе, и пошел к выходу. Антон последовал за хозяином дома, продолжая злиться. Он все больше и больше склонялся к мысли, что стоит организовать прослушку Веденского без ведома Быкова. На свой страх и риск. Единственный источник информации, единственный способ общения Веденского со своими противниками – телефон! Но как это сделать?
Юрий Сергеевич распахнул дверь комнаты жены, не подумав о том, что она может оказаться неодета, а ведь следом шел чужой человек, посторонний в их семье. Антону пришлось проявить тактичность и на некоторое время остановиться сбоку от двери, чтобы убедиться в том, что конфуза не будет.
Веденский с порога начал упрекать жену. По ее ответам Антон сразу понял, что женщина пьяна. У нее довольно сильно заплетался язык, да и координация движений оставляла желать лучшего. Антон понял это, когда все же зашел в комнату.
Карина даже не переоделась после визита в клинику. Она сидела на кровати, разложив по покрывалу старые фотографии. К большому изумлению Антона, почти все они были выцветшими и черно-белыми. Постояв некоторое время и поняв, что результата этот разговор иметь не будет, Антон тихо вышел, оставив супругов разбираться во взаимоотношениях.
«А душа-то у женщины есть, – подумал он. – Старые фотографии рассматривают люди чувствующие, переживающие. Прошлое со всеми своими хорошими и плохими поступками, с людьми, преданными и предавшими, ничего не значит лишь для особ черствых, ко всему безразличных».
Время было позднее. Дворы домов, лавочки у подъездов, качели на детских площадках уже опустели. Только изредка процокают каблучки женщины, возвращающейся домой, да проедет через арку автомобиль и свернет к дальним подъездам.
Антон вздохнул и посмотрел на освещенные окна многоэтажки.
«Люди ужинают, смотрят телевизор, занимаются неспешными домашними делами. Дом, уют, тепло, семья. Рано мечтать об этом, планировать, – подумал Антон. – Когда придешь на кладбище, вспомни о маме, о том, как она погибла, что чувствовала, когда умирала на камнях под высоким берегом реки. Беспомощная, страдающая от боли физической и душевной. Наверное, и от ужаса. Она знала, что умирает, а дома остался сын, еще школьник. Что с ним-то будет?»
Как всегда в такие минуты, Антон стиснул зубы и опустил голову. Никто не должен видеть ненависти в его глазах. Он выбрал этот путь и с него не сойдет, будет хватать оборотней в погонах не только за руку, но и за горло. Многие ни в чем не повинные люди не пострадают от тех, кому они должны доверять.
Полиция – это защита, помощь, на которую рассчитывает любой человек, оказавшийся в беде. Полиция не должна быть пристанищем подонков, которые прикрываются формой, своим положением, властью над людьми, творят свои черные дела, прикрывают беззаконие, совершают преступления. Он будет бороться с ними, пока жив, искоренит это явление или…
Искоренить не удастся, потому что страна большая, а он один. Даже в своей Свердловской области работы у Антона выше крыши, а что говорить о стране.
Нет, он не один! Есть еще полковник Быков, который, собственно, и позвал Антона на эту борьбу. Есть все его управление в ГУВД, еще такие же честные полицейские. Есть, иначе просто незачем жить.
Ширк, ширк, ширк. Этот звук появился в тишине двора. От него сразу повеяло спокойствием и чем-то родным, далеким, из детства.
Антон пошел на звук и увидел человека в яркой оранжевой жилетке. Невысокий щуплый дворник-узбек старательно мел улицу при свете фонарей и что-то напевал себе под нос.
– Здорово, уважаемый.
– Здравствуйте. – Дворник кивнул и вежливо блеснул глазами.
– Скажите, вы тут постоянно работаете?
– Месяц уже, – ответил дворник. – Я из Узбекистана приехал, семью кормить надо. В правительстве программа есть для нас. Улицы убирать, подметать. Много работы. Никто не хочет, а мне можно. Деньги платят, домой отсылаю.
– А вы все время на этом участке?
– Да. Удобно, потому что я живу вон там. Работа близко, в любое время вышел и мети. Днем центральные улицы, где срочно, здесь можно ночью. Никто не видит, не мешает.
Узбек оказался словоохотливым, но Антона интересовало нечто конкретное, причем совсем не то, о чем взялся рассказывать дворник.
– Тебя как зовут?
– Мансур. По-вашему это Виктор будет.
– Как это? – не понял Антон.
– Так. – Узбек грустно улыбнулся. – Мое имя значит «победитель». Мне офицером надо быть, а я тут улицы мету.
– Знаешь, Мансур, неважно, какая у тебя профессия, – доверительно сказал Антон. – Главное – то, как ты делаешь свое дело. Лучше быть очень хорошим дворником, чем очень плохим офицером!
– А если не очень плохим, а так… обычным? – резонно заметил узбек. – Все равно плохо?
– Наверное, – согласился Антон. – Если ты решил чем-то заниматься, то надо это делать так, чтобы люди вокруг тебя радовались, а твое начальство не могло без тебя обойтись. Чтобы ты оказался на своем месте незаменимым, чтобы тебя не отпускали, когда ты хотел бы уйти.
– Ты мудро говоришь, – согласился дворник. – Но тебе можно так рассуждать, ты дома, это твоя страна, свои люди вокруг. А я тут чужой.
– Хороший человек не может быть чужим нигде, – заверил Антон. – А плохой, он и дома чужой!
– Хорошо сказал, – улыбнулся Мансур. – А ты сам-то где работаешь?
– Я?.. – Антон замялся. – Я из другого города, на заводе там работаю. Слушай, Мансур, я вот чего к тебе подошел. Ты тут давно, все видишь, всех, наверное, знаешь. По крайней мере, в лицо. Скажи, а есть тут бомжи?
– Бомжи? Это которые бродяги бездомные?
– Да, они самые.
– Есть. Двое таких. Они по мусорным бакам ходят.
– А есть среди них такой: волосы длинные, спутанные, вот так шапкой торчат во все стороны, борода почти рыжая, вот такой длины, с репьями. На ногах какие-то сандалии без носок, брюки серые, куртка синяя, на груди рваная.
– Этот! – закивал дворник. – Леха его зовут. А еще Колян есть, друг его. Они вместе и ходят тут. Как раз такой он, как ты описал.
– Мансур, родной! – обрадовался Антон. – Где они живут, в смысле – ночуют?
– А вон за домом. Там детский сад старый сносить будут. Давно собираются. Вот Леха с Коляном там и живут с начала лета. Смирно себя ведут, никому не мешают. А ты их зачем ищешь?
