– Эй, тебе чего? – примерно через пять минут нахождения на территории строительной площадки спросил Антона рабочий.
Антон посторонился, пропуская маленький погрузчик, который вез куда-то рулоны гидроизоляционного материала. Рабочий спросил его явно для порядка, а не из интереса. Можно считать, что вопрос риторический.
Дернув неопределенно плечом, Антон двинулся дальше, рассматривая возведенные фундаменты, аккуратные стопки облицовочного кирпича, складированные доски и брус. Здесь строилось примерно три здания, судя по фундаментам, этажа в три. Возможно, отель, развлекательный комплекс. Он прикинул, что тут можно устроить, чтобы зарабатывать деньги. Кроме сплава по реке, наверное, прогулочные конные маршруты, может, тир со всеми видами оружия, которые разрешены для использования в развлекательных целях. Может, еще какие-то экзотические развлечения. Ну и инфраструктура, которая должна при всем при этом иметься, – рестораны, игровые помещения, спальные помещения и так далее и тому подобное. Нужно все побережье. И хозяйство Ковригина мешает, и дома выселок тоже. А вон левее еще один новый большой дом. Есть ощущение, что он к строительству отношения не имеет. Интересно, хозяина уже выжили отсюда или он еще ерепенится? Надо будет узнать.
– Эй, – быстрым шагом подошел к Антону человек в чистеньком строительном жилете и с папкой в руке. – Вы чего здесь делаете? Вам кого?
Антон оглянулся на человека, догадавшись, что это прораб. Чуть поодаль стоял и ждал развития событий тот самый рабочий, который уже пытался остановить Антона.
– Да никого, – развязно ответил Антон. – Так, хожу, смотрю. Широко размахнулись! Чего строите-то?
– Извините, это частная территория. Я прошу вас уйти за пределы строительства.
– Я что, мешаю кому-то? – полез Антон на конфликт. – По-моему, я никому не мешаю. Что, даже смотреть нельзя? А вдруг я покупатель, вдруг я это все куплю скоро? А может, я один из инвесторов, а ты меня гонишь?
Прораб насторожился и замолчал в некотором замешательстве. Антон довольно усмехнулся и дернул Огра, который спокойно и равнодушно таскался за ним по площадке и периодически чихал от пыли.
– Так что строим, а? – снова спросил Антон, с наслаждением наблюдая, как прораб ищет мысленно решение.
Понимая, что никто ему ничего не скажет, Антон неторопливо двинулся в сторону леса. И так понятно, что строительство развернуто нешуточное, что создается целый развлекательный комплекс, возможно, рассчитанный и на зарубежных туристов. Ничего предосудительного в этом нет. Возможно, существуют нарушения, а может, и серьезные, природоохранного законодательства. Но вот что точно есть, так это криминальные посягательства в отношении жителей. Возможно, угрозы, убийства или доведение до самоубийства.
Антон оглянулся и увидел, что прораб хмуро смотрит ему вслед и держит возле уха мобильный телефон. Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, о чем он кому-то сообщает, докладывает о визите неизвестного наглого и с собакой на поводке. Дело сделано! К Ковригину наведался человек с собакой, на выселки к старикам тоже. Журналистку от хулиганов отбил человек с собакой, на стройку пришел тоже человек с собакой. А это не Москва и даже не Екатеринбург. Совпадений не бывает. Тут каждая породистая собака на счету…
– Что, не понравилось там? – отстегивая поводок, спросил Антон. – Воняет? Ничего, скоро будет весело. Скоро мной займутся любопытные и обеспокоенные.
…Алексей Агапов стоял посреди своего небольшого деревообрабатывающего цеха. Засунув руки глубоко в карманы, он смотрел на станки, которые так и не включились сегодня. На ряды бревен, которые должны были превратиться в доски и брус, на готовые пиломатериалы, которых было мало, очень мало, а заказчик ждать не будет. Чисто выметенные с вечера полы, опилки и стружка, собранные в большие корзины, и тишина. Это было самое отвратительное из всех ощущений, которые наваливались на Алексея в последние недели. Ощущение гробовой тишины в цехе, где все должно шуметь, громыхать. Нет звуков жизни, поэтому тишина ощущается как гробовая. Алексей пересилил себя и шагнул вперед. Звук шагов гулко отдавался под потолком цеха. Бум, бум, бум. Как звуки от ударов забиваемых гвоздей в крышку гроба. Гроба его бизнеса, гроба его дела, которое он знал, любил, которым он хотел заниматься. И сейчас любимые запахи напоминали не о новенькой веранде, дачной беседке, новом столике или оконной раме, а почему-то о гробе.
Вот и все… Сегодня утром последний рабочий заявил, что уходит. Он вывалил целую кучу причин объективного характера, он даже просил не беспокоиться о зарплате за этот месяц. Тьфу, четыре дня каких-то! Так уходил почти каждый из них. Попытка нанять новых работников результата не дала. Вообще никакого! А один он объема изделий не даст. Вот и все… Стук железной двери в конце цеха почему-то не принес ощущения надежды. Теперь Агапов уже не ждал улучшения. Все будет только хуже и хуже. Хотя хуже уже некуда. Он даже не сразу обернулся на шаги, которые приближались к нему.
– Добрый день! – прозвучал молодой голос. – Я из пожарного надзора. Кто тут у вас старший?
Алексей обернулся и увидел худощавого молодого человека в форме и с погонами старшего лейтенанта. И в руке он держал большую черную папку самого многозначительного вида. Если бы явился здоровенный тип, широкий в плечах, как шкаф, с челюстью, как ковш у экскаватора. Если бы заявилась парочка разнузданных типов, которые с порога начали бы «наезжать» и угрожать, Агапов воспринял бы это как само собой разумеющееся, как норму, характерную данной ситуации. Но пожарный инспектор?
И теперь все сразу стало на свои места. Агапов понял, что ему не хватало именно вот этой последней капли, которая совершенно откровенно и недвусмысленно говорила, что надеяться больше не на что. Проверку он проходил в прошлом году, следующая плановая проверка должна была быть по закону не раньше следующего года. Никаких нарушений в свое время выявлено не было. Значит, этот визит все то же давление на него, только в иной форме, на ином уровне. Это неприкрытый намек, что все в наших руках, что здесь все наше и все наши.
– Я старший, – тихо, как на эшафоте произнес Агапов. – Я владелец цеха.
– Вот постановление о плановой проверке, – выхватил инспектор из папки лист бумаги. – Распишитесь в получении.
– Что? – меланхолично переспросил Агапов. – Какая еще проверка. И какая же она плановая, когда…
– У нас накопилось много претензий и жалоб на несоблюдение правил пожарной безопасности на территории, вот руководство и приняло решение. Не рекомендую препятствовать. Вы же понимаете, что нарушения найти можно всегда. Вот у вас корзины с опилками стоят прямо под электрической розеткой и ближе полуметра от станков. Там я вон вижу электрическую проводку, выполненную не по ГОСТу…
Агапов стоял и слушал то, что перечислял инспектор. Ну, может быть, с корзинами инспектор прав. А их, кстати, вчера туда поставил последний уволившийся рабочий. Вот так, значит, его готовили к проверке.
Через час Агапов вышел вместе с инспектором из цеха, запер дверь. Он стоял и с равнодушием смотрел, как инспектор опечатывает дверь. Все, цех запрещено использовать до устранения недостатков. Взяв протянутые ему экземпляры протокола и постановления, Агапов долго смотрел вслед машине инспектора. Потом он побрел домой. Точнее, пошел домой походкой человека, которому больше некуда спешить, нечего делать, не о чем думать.
