– Что это ты делаешь? – поинтересовался тот.
У Харальда наготове была история.
– Мы хотим сделать фотографию. Господин Даквитц думает продать самолет, потому что горючего не достать.
– Фотографию? Ночью?
– Ночь лунная, и самолет будет на фоне замка.
– А наш капитан знает?
– А как же, господин Даквитц поговорил с капитаном Кляйсом, и тот сказал, что все в порядке.
– А, ну ладно, – кивнул Лео и тут же нахмурился. – Хотя странно, что капитан ничего мне об этом не сказал.
– Наверное, он решил, что это не важно, – выдал Харальд и сразу понял, что аргумент слабый. Будь офицеры немецкой армии так беспечны, вряд ли она покорила бы Европу.
Лео покачал головой.
– Часового положено предупреждать обо всех мероприятиях, назначенных на время несения им поста, – как по писаному произнес он.
– Господин Даквитц не дал бы нам этого поручения, если б не получил согласия капитана Кляйса. – И Харальд, упершись руками в хвост, попытался сдвинуть самолет с места.
Видя, как ему тяжело, Лео пришел на помощь. Вдвоем они развернули «шершень» носом к дороге.
– Пойду-ка я все-таки спрошу капитана, – пробормотал Лео.
– Ты уверен, что он не рассердится, если его разбудишь?
– Может, он еще не спит. – На лице Лео отразилось сомнение и тревога.
Харальд, зная, что офицеры квартируют в замке, придумал способ задержать Лео и ускорить свою задачу.
– Что ж, если ты все равно в замок, помоги дотолкать туда эту колымагу.
– Конечно.
– Тогда берись за правое крыло, а я – за левое.
Лео закинул ружье за плечо и уперся руками в металлический трос, натянутый между верхним и нижним крыльями. Вдвоем они справились лучше, «шершень» покатился живей.
* * *
Успев на последний поезд до Кирстенслота, Хермия прибыла на место уже после полуночи. Она понятия не имела, как поступит, когда окажется в замке.
«Привлекать к себе внимание, колотя в дверь, конечно, не стану. Возможно, дождусь утра и только потом начну расспросы про Харальда. Значит, придется провести ночь под открытым небом».
Это ее не пугало. А если в окнах замка еще горит свет, возможно, она столкнется с кем-нибудь и сумеет перемолвиться словечком – с прислугой, к примеру. Но как жаль терять драгоценное время!
Помимо нее с поезда сошел еще один человек, та самая женщина в голубом берете.
У Хермии замерло сердце.
«Неужели я совершила промах? Неужели эта женщина – «хвост» и следит за мной, приняв эстафету от Петера Флемминга?»
Это стоит проверить.
Сойдя с плохо освещенного перрона, она остановилась и открыла свой чемоданчик, будто ей понадобилось что-то достать. Если женщина – «хвост», она тоже найдет предлог задержаться.
Однако та без раздумий прошла мимо.
Хермия копалась в своем чемоданчике, краем глаза следя за голубым беретом. Обладательница его быстрым шагом направилась к черному «бьюику», который стоял неподалеку. За рулем кто-то сидел, лица не видно, только мерцал огонек сигареты. Женщина села в машину. Зарычал мотор. Они уехали.
Хермия перевела дух. Ложная тревога. Эта женщина, очевидно, провела день в городе, и муж приехал встретить ее на станцию.
Она пустилась в путь.
* * *
Харальд и Лео по дороге, на обочине которой стояла та самая цистерна с бензином, проделали весь путь до парадного двора перед замком, где развернули самолет против ветра. После чего Лео побежал в дом будить капитана Кляйса.
У Харальда было минуты две, не больше.
Он вынул из кармана фонарик и, включив, сунул его в рот. Открыл капот слева, задействовал один из двух бензонасосов, обеспечив подачу топлива в карбюратор. Закрыл капот, закрепил защелки, вынул фонарик изо рта и крикнул:
– Горючее?
– Есть горючее! – отозвалась Карен.
Харальд закрыл капот.
– Дроссель открыть! Индукторы включить!
– Индукторы включены!
Он подбежал к пропеллеру и крутанул его раз, другой, третий, после чего отскочил в сторону.
Ничего не произошло. Вот черт! Времени совсем не было.
Он повторил все снова. Видимо, произошел какой-то сбой. А! Щелчка не слышно! Значит, нет искры. Он подбежал к Карен.
– Пусковой ускоритель не действует!
– Индуктор заело, – отозвалась она спокойно. – Открой капот справа. Пусковой ускоритель между индуктором и двигателем. Стукни его камнем или еще чем-нибудь. Обычно помогает.
Он открыл капот. Вот он, плоский металлический цилиндр – пусковой ускоритель. Харальд огляделся. На земле, как назло, ни одного камня.
– Достань-ка мне какой-нибудь из инструментов потяжелей, – попросил он.
Карен нашла сумку, достала гаечный ключ. Харальд пару раз стукнул им по ускорителю.
– Немедленно прекратить! – раздался позади голос.
Оглянувшись, он увидел капитана Кляйса, который в форменных брюках и пижамной куртке широким шагом торопился к нему. За спиной капитана виднелся Лео с винтовкой в руках – Кляйс был без оружия. Харальд сунул гаечный ключ в карман, закрыл капот и перешел к носу.
– Отойдите от самолета! – закричал Кляйс. – Это приказ!
– А ну стоять, не то пристрелю! – прозвенел вдруг голосок Карен.
Из окна кабины высунулась ее рука с пистолетом Хансена. Целилась она в Кляйса.
Тот остановился. Лео тоже. Готова ли Карен выстрелить, Харальд не знал, но ведь Кляйс не знал тоже!
– Брось винтовку на землю, Лео! – приказала Карен.
Лео повиновался.
Харальд потянулся к пропеллеру и крутанул его.
Тот повернулся – с отчетливым, замечательно приятным на слух щелчком.
* * *
Петер Флемминг вел машину к замку. Рядом, на пассажирском месте, сидела Тильде Йесперсен.
– Остановимся так, чтобы не привлекать внимания, и посмотрим, как она себя поведет, – имея в виду Хермию, сказал Петер.
– Хорошо.
– О том, что случилось на Санде…
– Прошу тебя, давай об этом больше не говорить.
– Что, никогда? – Он подавил вспыхнувший гнев.
– Никогда.
Ему захотелось придушить ее.
В свете фар показалась деревушка с церковью и таверной, сразу за околицей – въездные ворота в имение.
– Извини, Петер, – произнесла Тильде. – Я сделала ошибку, но теперь все позади. Давай останемся просто друзьями и коллегами.
