Хермия вернулась в гостиницу и позвонила оттуда. Пока ее соединяли, лихорадочно обдумывала, что скажет.
«Спросить Арне? Если телефон на прослушке, я выдам место, где он скрывается. Нет, говорить надо осторожно, будто звоню из Стокгольма. Возможно, трубку поднимет Йенс. Он должен узнать меня по голосу. Если не узнает, я подскажу: «Это твоя подружка с Хлебной улицы, помнишь?»
На Хлебной располагалось английское посольство, когда она там работала. Этого будет достаточно, он поймет. Впрочем, этого может быть достаточно и для полицейских…
Не успела Хермия додумать все до конца, как трубку подняли и мужской голос произнес: «Алло!»
Голос принадлежал не Арне. Это мог быть Йенс, с которым она больше года не разговаривала.
– Алло! – отозвалась она.
– Кто говорит? – Голос явно принадлежал человеку пожилому, Йенсу ведь двадцать девять.
– Пожалуйста, пригласите к телефону Йенса Токсвига.
– Кто его спрашивает?
«С кем я говорю? Йенс жил один. Может, у него гостит отец? Но своего имени я ему не скажу».
– Это Хильде.
– Хильде, а дальше?
– Йенс знает.
– Не могли бы вы назвать свою фамилию?
«Плохой признак».
Хермия решила взять старика нахрапом.
– Я не знаю, кто вы, и не собираюсь играть с вами в дурацкие игры, так что сделайте одолжение, передайте трубку Йенсу, и покончим с этим, идет?
Номер не прошел.
– Мне необходимо знать вашу фамилию.
«Не похоже на глупые игры», – решила она.
– Послушайте, кто вы?
Последовало молчание, но все-таки он ответил:
– Я сержант Эгил из полицейского управления Копенгагена.
– У Йенса что, неприятности?
– Назовите вашу фамилию!
Потрясенная и перепуганная, Хермия повесила трубку.
Вот это да! Поворот ужасный. Арне спрятался у Йенса, а теперь в доме полиция! Вывод может быть только один: им стало известно, что Арне там. Скорее всего Йенс арестован, и Арне с ним.
Хермия с трудом сдерживала слезы. Что теперь будет?
Выйдя из гостиницы, она посмотрела в сторону Копенгагена, через море. Там заходило солнце. Там, наверное, Арне. В тюрьме.
Немыслимо было думать о том, чтобы дождаться рыбака-шведа и вернуться в Стокгольм с пустыми руками. Ведь это означает подвести Дигби Хоара, Уинстона Черчилля и тысячи британских летчиков.
Паромный гудок издал горестный вопль, призывающий всех на борт. Хермия вскочила на велосипед, изо всех сил завертела педалями. У нее был при себе целый набор фальшивых документов. Она купила билет и взошла на борт.
«Необходимо попасть в Копенгаген. Надо выяснить, что стряслось с Арне и забрать у него пленку, если он успел ее снять. Вот когда это сделаю, тогда и начну думать о том, как выбраться из Дании и переправить пленку в Англию».
Паром еще раз прогудел и тихо отошел от причала.
Глава 18
В этот час Харальд катил вдоль копенгагенской набережной. Грязная вода гавани, днем маслянисто-серая, теперь горела, отражая закатное, красно-желтое небо, разбитое рябью на цветные полоски, словно созданные кистью художника.
Он остановил мотоцикл у ряда грузовиков «даймлер-бенц», груженных лесом, по морю доставленным из Норвегии, и увидел двух немецких солдат, охраняющих груз. Цилиндрик с пленкой внезапно стал огнем жечь кожу. Он сунул руку в карман и велел себе прекратить панику. Ни один человек не подозревает его ни в чем преступном – да и рядом с солдатами мотоцикл оставить надежней. Так что припарковался он возле грузовиков.
В прошлый раз на этом месте он был пьян как в тумане, и теперь надо было еще сообразить, где находится тот самый джаз-клуб. Вот стоящие в ряд склады и таверны. Облезлые, мрачные здания выглядели не так, иначе, подобно грязной воде, преобразившись в сиянии заходящего солнца. Наконец на глаза попалась пресловутая вывеска: «Датский институт народной песни и танца». Харальд сбежал по ступенькам и толкнул дверь.
Десять вечера – рановато для ночных клубов, и народу было не густо. Никто не бренчал на заляпанном пивом пианино. Разочарованный, что не видит знакомых лиц, Харальд подошел к бару.
Бармен в тряпке, по-цыгански завязанной вокруг головы, сторожко кивнул Харальду, который не очень-то походил на обычного посетителя.
– Вы Бетси сегодня видели? – спросил Харальд.
Бармен оттаял, уверившись, что Харальд – очередной паренек, которому нужна проститутка.
– Она где-то здесь.
– Я подожду. – Харальд присел на табурет.
– А вон Труде свободна, – подсказал бармен, махнув рукой.
Харальд, повернув голову, увидел блондинку, которая пила из измазанного губной помадой стакана. Он покачал головой.
– Нет, мне Бетси нужна.
– У каждого свой вкус, – искушенно заметил бармен.
Фраза была такая банальная, что Харальду пришлось подавить улыбку. Разве есть что-то более личное, чем плотская связь?
– Точно подмечено, – кивнул он.
«Наверное, в пивнушках всегда говорят только глупости», – усмехнулся про себя Харальд.
– Выпьешь, чтобы скоротать ожидание?
– Да, пива, пожалуй.
– А водочки для начала?
– Нет, спасибо. – От одной мысли о водке мутило.
Он сидел, прихлебывая из кружки, и обдумывал события дня. Присутствие полиции в доме, где прятался Арне, означало, что брата нашли. Если каким-то чудом ареста он избежал, единственное место, где Арне может укрыться, это руины монастыря в Кирстенслоте. Харальд съездил туда, проверил. Там никого не было.
Несколько часов он просидел на полу церкви, попеременно горюя о судьбе брата и пытаясь сообразить, что делать.
Если его долг – закончить дело, которое начал Арне, следует в ближайшие одиннадцать дней доставить пленку в Лондон. У Арне наверняка имелся план, как это сделать, но с Харальдом он не поделился. Придется придумать собственный план.
Он обдумал возможность без лишних сложностей положить негативы в конверт и почтой отправить в Стокгольм, в британское представительство. Но наверняка всю почту, отправленную на этот адрес, в обязательном порядке вскрывает цензура.
Знакомых, на законных основаниях путешествующих между Данией и Швецией, у него, к сожалению, нет. Можно подойти к причалу парома в Копенгагене или вокзалу в Эльсиноре, откуда идут поезда, расписание которых согласовано с расписанием пароходов, и попросить кого-то из пассажиров взять конверт, но это почти так же рискованно, как затея с почтой.
