Книга Полет шершня, страница 99. Автор книги Кен Фоллетт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Полет шершня»

Cтраница 99

– Отворите-ка эту дверь, не хватало мне снова выбираться в окно, – скомандовала она. – И заприте за мной снова, чтобы паренек ничего не заподозрил.

Хансен повернул ключ в замке, отодвинул засов, и они вышли.

Харальд спрыгнул на землю, по стеночке обогнул церковь и, стоя за деревом, издалека следил, как фру Йесперсен идет к машине, в которой приехала, черному «бьюику». Вот она погляделась в зеркальце заднего обзора, женственным движением поправила свой небесно-голубой беретик. Затем, в деловой манере, коротко пожала руку Хансену, уселась за руль и была такова.

Хансен пошел назад и скрылся за церковью.

Харальд прислонился спиной к стволу, собраться с мыслями. Карен обещала прийти в церковь сразу, как только вернется из театра. Если так, она тут же попадет в лапы полицейских. И как объяснит им, зачем явилась? Вина ее будет очевидна. Значит, надо где-то ее перехватить. Самый верный способ – пойти в театр. Там они точно не разминутся.

«Вот же черт, – почувствовал он прилив злости. – Вылети мы вчера, как собирались, сегодня были бы уже в Англии! Разве я не предупреждал Карен, что она ведет себя безрассудно, ставит дело под угрозу? И жизнь подтвердила мою правоту! Впрочем, что толку в упреках? Что сделано, то сделано, и деваться некуда, надо разбираться с последствиями».

И тут из-за угла появился Хансен. Увидев Харальда, он застыл на месте.

Оба были как громом поражены. Харальд думал, что полицейский пошел в церковь запереть дверь на засов, а Хансен, в свой черед, не представлял, что его жертва так близко.

С минуту они стояли не шевелясь. Затем Хансен потянулся к оружию.

Харальд тут же ярчайшим образом вспомнил слова фру Йесперсен: «Если придется, пристрелите его!» Вряд ли Хансену, деревенскому полицейскому, хоть в раз в жизни доводилось в кого-то стрелять. Но, кто его знает, может, он обрадуется случаю!

Харальд отреагировал инстинктивно: не раздумывая, бросился на Хансена. В тот момент, как тот достал из кобуры пистолет, Харальд врезался в него камнем. Хансена отбросило к церковной стене, однако он не выронил пистолет, а поднял его, целясь. Харальд понял, что счет идет на секунды. Размахнувшись, он врезал Хансену в скулу. Отчаяние придало сил. Хансен, звучно треснувшись затылком о кирпичную стену, закатил глаза, обмяк и сполз наземь.

Харальд, перепугавшийся, что прикончил его, склонился над ним и тут же увидел, что Хансен дышит.

«Уф, пронесло, – выдохнул он. – Избави Бог убить человека – даже такого злобного дурака, как Хансен».

Стычка закончилась почти мгновенно, но, может, их видели? Харальд глянул туда, где сквозь парк просматривался солдатский лагерь. Кое-какое движение там было, но в эту сторону никто вроде не смотрел.

Харальд запихнул пистолет Хансена себе в карман, потом поднял обвисшее тело, перекинул через плечо, как учат пожарных, и поспешил к главному входу в церковь, который все еще оставался открытым. Продолжало везти, никто его не застукал.

Опустив тело на пол, он торопливо запер церковную дверь. Достал из кабины «шершня» моток веревки, связал Хансену ноги, перевернул его на живот, связал за спиной руки. Потом взял свою грязную рубашку и половину ее засунул Хансену в рот, а для подстраховки, чтобы кляп не выпал, подхватил его бечевкой, завязав ее на затылке.

Наконец уложил Хансена в багажник «роллс-ройса» и хлопнул крышкой.

Поглядел на часы. Еще есть время добраться до города и предупредить Карен.

Он зажег огонь под котлом своего мотоцикла. Не исключено, кто-то увидит, как он выезжает из церкви, но времени на предосторожности уже нет.

Однако не стоит разъезжать по стране с карманом, оттопыренным пистолетом полицейского. В недоумении, как поступить с оружием, он открыл правую дверцу «шершня» и положил пистолет на пол, где никто его не найдет, пока не заберется в кабину и на него не наступит.

Когда мотоцикл выпустил клуб пара, Харальд растворил дверь, вывел машину наружу, закрыл дверь изнутри, а сам выбрался в окно. И опять повезло, опять никто не застукал.

До города доехал, настороженно выглядывая полицейских. Припарковался под боком у Королевского театра. Ко входу была проложена красная ковровая дорожка.

«Ах да, – вспомнил Харальд, – на представлении будет король!»

В афише значилось, что «Шопениана» – последний из трех балетов, включенных в программу. Толпа хорошо одетых людей стояла на ступеньках с бокалами в руках. Значит, антракт.

Харальд направился за кулисы, но его не пустили. У служебного входа стоял капельдинер в форме.

– Мне нужно поговорить с Карен Даквитц, – обратился к нему Харальд.

– И речи быть не может. Ей сейчас на сцену.

– Это очень важно.

– Придется подождать.

Харальд понял, что капельдинера не пронять.

– Как долго длится балет?

– Примерно полчаса, в зависимости от темпа, в каком играет оркестр.

Тут Харальд вспомнил, что Карен оставила для него билет в кассе. «Что ж, придется посмотреть, как она танцует», – подумал он.

В мраморном фойе, где размещалась касса, Харальд получил свой билет и вошел в зал. Прежде он в театре не был, и теперь в изумлении глазел на блистающее позолотой убранство, на ярусы лож, на ряды красных плюшевых кресел. В четвертом ряду нашел свое место. Прямо перед ним сидели два немецких офицера. Харальд бросил взгляд на часы. Почему не начинают? Петер Флемминг с каждой минутой все ближе…

Он взял программку, оставленную кем-то на соседнем сиденье, и пролистал ее, выискивая имя Карен. В списке исполнителей его не было, но на листочке, выпавшем из буклета, значилось, что прима-балерина по болезни отсутствует, а заменяет ее Карен Даквитц. Мало того, оказалось, что и единственный исполнитель мужской партии «Шопенианы» также пал жертвой выкосившей полтруппы желудочной хвори и вместо него тоже дублер, Ян Андерс. Тяжкое, однако, испытание для театра – выпустить в главных партиях новичков, когда в зале присутствует король.

Минуту спустя он вздрогнул, увидев, что в двух рядах впереди него усаживаются старшие Даквитцы. Следовало сразу понять: родители Карен ни за что не пропустят звездный час дочери. Поначалу озаботившись, как бы его не увидели, подумав, Харальд махнул на это рукой. Поскольку полиции известно, где он скрывается, нет нужды держать это в секрете от прочих.

И тут Харальд вспомнил, что на нем американского производства спортивный пиджак господина Даквитца. Пиджаку пятнадцать лет, если верить ярлыку портного, пришитому к внутреннему карману, но Карен ведь не спрашивала у отца разрешения позаимствовать его, правда? Интересно, признает ли пиджак господин Даквитц? На это Харальд сказал себе, что глупо даже думать об этом. Обвинение в краже пиджака – это меньшее, что должно его беспокоить.

Сунув руку в карман, он коснулся кассеты с пленкой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация