– Роик, я сама работаю на СБ. И я могу тебе стопроцентно гарантировать, что они не непогрешимы.
Он скользнул взглядом по заваленному подарками столу.
– Посмотри. Вон тот второй свадебный подарок. – Он указал на складки блестящего черного одеяла, которое по-прежнему лежало в коробке. В комнате было так тихо, что он даже со своего места слышал тихое мурлыканье живого меха. – С чего ей было присылать два? А этот пришел с неприличным стишком, написанным на карточке от руки. – (Которая, правда, сейчас не выставлена на всеобщее обозрение.) – Госпожа Форсуассон хохотала, когда м’лорд зачитал ей стишок.
На секунду ее губы раздвинулись в невольной улыбке.
– Ну, вот это – типичная Куин. Это точно.
– Если это – типичная Куин, то тогда вот это, – тут он указал на жемчуг, – не может быть она. Так? Поверь мне. И доверься собственной интуиции.
Глядя на него полными горя глазами, Таура медленно завернула коробочку в тряпицу и вручила сверток ему.
После этого Роик оказался перед необходимостью самостоятельно разбудить штаб-квартиру СБ в середине ночи. Он чуть было не поддался соблазну дождаться возвращения Пима. Однако Роик – оруженосец Форкосиганов, старший из присутствующих. И не важно, что его старшинство обусловлено исключительно тем, что он присутствует здесь один. Это было его долгом, это было его правом – и скорость действий была очень важна. Даже если только для того, чтобы как можно быстрее успокоить нервничающую Тауру. Она застыла рядом с ним, бледная и взволнованная, – а он собрался с духом и включил панель тайной связи, расположенную рядом, в библиотеке.
Озабоченный капитан СБ появился в вестибюле меньше чем через полчаса. Он записал все, включая устный доклад Ройка, отчет Тауры о том, какими она видит эти жемчуга, оба их рассказа о наблюдавшихся ими симптомах у госпожи Форсуассон. К этому прибавилась копия первоначальных данных Пима об осмотре подарков. Роик старался говорить четко, поскольку в Хассадаре ему самому нередко приходилось жалеть о том, что свидетели этого не делают. Правда, в его версии событий непростой разговор в читальне звучал просто: «Сержант Таура поделилась со мной своими подозрениями». Ну, так оно и было.
Ради Тауры Роик не забыл упомянуть о такой возможности, что жемчуг прислала вовсе не Куин, указав на второй подарок, который, несомненно, был от нее. Капитан нахмурился и прихватил с собой и кошачье одеяло. При этом вид у него был такой, словно ему хотелось прихватить вместе со всем этим и Тауру. Он унес жемчужное ожерелье, продолжающее мурлыкать одеяло и всю относящуюся к ним упаковку в отдельных герметически запечатанных и надписанных пакетах. Все это хладнокровно проведенное мероприятие заняло не больше получаса.
– Ты не хочешь пойти спать? – спросил Роик у Тауры, когда за капитаном СБ закрылись двери. «Вид у нее ужасно усталый» – Мне-то все равно придется бодрствовать. Я могу позвонить в твою комнату, как только появятся какие-нибудь новости. Если они появятся.
Она покачала головой:
– Я заснуть не смогу. Может, они быстро что-то выяснят.
– Наверняка знать нельзя – но я очень на это надеюсь.
Они приготовились ждать вместе, устроившись на внушительном диване в комнате напротив той, где были выставлены подарки. Ночные шумы – странное поскрипывание дома, ощущающего зимний холод, тихое жужжание или гудение далеких приборов и устройств – в этой тишине стали очень слышными. Таура повела плечами, и Роик решил, что они у нее болят от напряжения. Ему вдруг захотелось предложить помассировать ей спину, но он не знал, как она это воспримет. Импульсивное желание потонуло в опасениях.
– Как здесь тихо ночью! – проговорила она через несколько мгновений.
Она снова с ним разговаривает! «Пожалуйста, не переставай».
– Угу. Но мне это даже нравится.
– О, тебе тоже? Ночная вахта – время философское. Отдельный мир. Нигде ничего не происходит – только, может, люди рождаются или люди умирают. Неизбежность – и мы.
– Ага. И нехорошие ночные личности, из-за которых мы и несем вахту.
Она посмотрела за дверной проем в вестибюль – в сторону помещения напротив.
– Да уж. Какая злобная уловка.
Она замолчала и поморщилась.
– Эта Куин. Ты давно ее знаешь?
– Она была с дендарййцами тогда, когда я вступила во флот. По ее словам, она с ними с самого начала. Она – хороший командир. Товарищ по многим пережитым вместе катастрофам. И порой победам. Десять лет во что-то складываются, даже если ты на это не обращаешь внимания. Особенно если не обращаешь, наверное.
Он уловил мысль, выраженную не только словами, но и ее взглядом.
– Угу, конечно. Избави меня Бог от подобной задачки. Наверное, это не лучше, чем если бы твой граф восстал против императора. Или если бы я узнал, что м’лорд замешан в каком-нибудь безумном заговоре и покушается на жизнь императрицы Лаисы. Неудивительно, что у тебя весь вечер мысли носились по кругу.
– Да, и круг становился все уже и уже. Как только мне пришло это в голову, я уже не могла получать удовольствия от императорского бала, а ведь Майлзу так хотелось, чтобы мне там понравилось! И я не могла ему сказать, в чем дело. Боюсь, он подумал, что я чувствовала себя не в своей тарелке. Ну, на самом деле я именно так себя и чувствовала, но проблема не в этом. Я почти всегда чувствую себя не в своей тарелке. – Она моргнула золотыми глазами, которые в полумраке потемнели и широко раскрылись. – И что бы ты сделал? Если бы обнаружил или заподозрил нечто столь ужасное?
Он криво улыбнулся.
– Трудный вопрос. Граф говорит, что за нашей честью должна быть еще одна, высшая. Мы не должны повиноваться бездумно.
– Ха! Майлз тоже говорил так. Он усвоил это от отца?
– Не удивлюсь, если это так. Брат м’лорда, Марк, говорит, что порядочность – это болезнь и что ею можно заразиться от того, кто ею болен.
У нее из горла вырвался глухой смешок.
– Да, это звучит очень похоже на Марка.
Он обдумал ее вопрос с той серьезностью, какую он заслуживал.
– Наверное, мне пришлось бы его выдать. По крайней мере я надеюсь, что у меня хватило бы духу. В конце концов никто бы не выиграл. И я меньше всех.
– О да. Это я понимаю.
Ее рука лежала на сиденье дивана между ними, и когтистые пальцы нервно постукивали по обивке. Ему хотелось поймать ее руку и сжать, чтобы утешить… Ее или себя? Но он не смел.
«Черт подери, попробуй, слышишь?»
Его спор с самим собой оборвал сигнал наручного комма. Охранник у ворот доложил о возвращении обитателей особняка Форкосиганов из императорского дворца. Роик ввел код защитного купола дома и встал у входа, глядя, как толпа выходит из подъехавших лимузинов. Пим шел следом за графиней, улыбаясь тому, что она говорила. Гости в самом разном состоянии – веселые, сонные, пьяные – проходили мимо, болтая и пересмеиваясь.
