И что теперь? Ждать ответ, который может оказаться совершенно пустым? Вряд ли…
Он подпрыгнул, когда запищал наручный комм. Сглотнув, Майлз нажал кнопку.
– Форкосиган.
– Привет, Майлз, – раздался голос Катрионы. Он задышал помедленнее. – У тебя есть немножко времени?
– И не только. У меня есть еще и комм «Кестрела». Минутка в одиночестве, если ты можешь в это поверить.
– Ой! Тогда погоди секундочку… – Наручный комм отключился. Вскоре возникло голографическое изображение Катрионы. На ней снова была та столь идущая ей обтягивающая синяя вещица. – Ага! – радостно воскликнула она. – Вот и ты! Так-то оно лучше!
– Ну, не совсем. – Он коснулся пальцами губ и передал поцелуй ее изображению. Холодный призрак, увы, не теплая плоть. Спохватившись, он спросил: – Ты где?
Одна, хотелось бы думать.
– В моей каюте на «Принце Ксаве». Адмирал Форпатрил предоставил мне очень славную. Думаю, выселил какого-то несчастного старшего офицера. Ты в порядке? Поужинал?
– Поужинал?
– О Господи, мне знаком этот вид. Пусть лейтенант Смоляни хотя бы даст тебе готовый паек, прежде чем ты снова уйдешь.
– Хорошо, милая. – Он ухмыльнулся. – Репетируешь роль мамочки?
– Полагаю, это скорее общественная работа. Нашел что-нибудь интересное и полезное?
– Интересное – слабо сказано. Полезное… Ну, тут я пока не уверен.
Он описал свою находку на «Идрисе», лишь чуть более живописно, чем в только что отправленном послании Грегору.
Катриона вытаращила глаза.
– Боже! А я-то тут чуть ли не прыгаю от радости, потому что думала, что нашла для тебя отличную подсказку! Боюсь, что по сравнению с твоими новостями мои – всего лишь сплетни.
– Давай сплетничай.
– Это просто кое-что, что я подцепила во время ужина с офицерами Форпатрила. Они все довольно милые, должна заметить.
Еще бы им не стать милыми. Их гостья – красивая, образованная женщина, напоминание о доме, к тому же первое существо женского пола, с которым большинство из них беседовали за много недель. К тому же замужем за Имперским Аудитором, хе. Удавитесь, мальчики.
– Я попыталась втянуть их в разговор о лейтенанте Солиане, но они с ним практически не знакомы. Только один припомнил, что Солиану пришлось как-то раз уйти с еженедельного совещания офицеров безопасности, потому что у него кровь носом пошла. Я так поняла, что Солиан был скорее смущен и удручен, чем встревожен. И мне пришло в голову, что у него, возможно, были частые носовые кровотечения. С Никки так было некоторое время, и у меня в детстве тоже года два кровь часто шла носом, хотя потом само по себе прошло. Но если Солиан не обращался с этим к судовому врачу, то, возможно, был и иной способ заполучить образец его тканей для искусственной крови. – Она помолчала. – Вообще-то, если подумать, я теперь не уверена, что тебе это поможет. Кто угодно мог подобрать его использованный платок из мусора и где угодно. Хотя я полагаю, если у него из носа текла кровь, то он должен был быть жив в этот момент. Это казалось немного обнадеживающим. – Она задумчиво нахмурилась: – А может, и нет.
– Спасибо тебе, – искренне поблагодарил Майлз. – Я тоже не знаю, обнадеживающе это или нет, но дает мне дополнительное основание следующим номером программы отправиться к медикам. Отлично! – Наградой ему была улыбка. Он добавил: – А если у тебя возникнут какие-нибудь предположения относительно груза Дюбауэра, не стесняйся ими поделиться. Хотя пока что только со мной.
– Понимаю. – Она нахмурилась. – Это просто очень странно. Не то странно, что груз существует: то есть если все эти аут-дети зачаты и генетически изменены централизованно, так, как мне описывала твоя подружка аут Пел, когда приезжала как представитель Цетаганды на свадьбу Грегора, генетики аутов все время экспортируют тысячи эмбрионов из Звездных Яслей.
– Не все время, – поправил Майлз. – Раз в год. Ежегодные корабли с детьми аутов отправляются в сатрапии все одновременно. Это предоставляет возможность всем консортам, таким как Пел, в чьи обязанности входит сопровождение репликаторов, встречаться и консультироваться друг с другом. Помимо всего прочего.
Она кивнула.
– Но вести этот груз сюда, да еще с единственным сопровождающим… Если у твоего Дюбауэра, или как его там, действительно тысяча детишек на руках, и мне все равно, обычные ли они люди, или гемы, или ауты, или еще кто, то лучше бы ему иметь несколько тысяч нянек, поджидающих их где-нибудь.
– Верно. – Майлз потер лоб, который снова начал болеть, и не только от открывшихся возможностей. Катриона права насчет платка, как обычно. Если Солиан мог оставить образец крови где угодно и когда угодно…
– О! Ага! – Он пошарил в кармане брюк, выудил носовой платок, забытый там с утра, и развернул, открыв большое бурое пятно. Образец крови, ну конечно! Ему нет необходимости ждать ответа из штаб-квартиры СБ, чтобы провести идентификацию. Он бы наверняка вспомнил потом об этом случайно полученном образце даже без подсказки. А вот до того, как расторопный Роик почистил бы его одежду и вернул снова готовой к употреблению, или нет, это уже отдельный вопрос, верно? – Катриона, я тебя нежно люблю! И мне срочно нужно поговорить с хирургом «Принца Ксава».
Торопливо изобразив поцелуй – чем вызвал ту самую ее загадочную очаровательную улыбку, – он выключил комм.
Глава 10
Майлз срочно связался с «Принцем Ксавом». За этим последовала небольшая задержка, пока Бел договаривался о разрешении на взлет беспилотной почтовой капсулы с «Кестрела». С полдюжины вооруженных патрульных судов Милиции Союза все еще болтались защитным щитом между станцией Граф и флотом Форпатрила, висящим в изгнании в нескольких километрах отсюда. Драгоценному образцу Майлза не пошло бы на пользу, если бы его сбил какой-нибудь гвардеец-квадди с двойным комплектом пальцев, жаждущих нажать на гашетку. Майлз находился в напряжении, пока с «Принца Ксава» не сообщили, что капсула благополучно поймана и доставлена на борт.
Он наконец устроился за столом кают-компании «Кестрела» вместе с Белом, Роиком и подносами с пайком военного образца. Майлз жевал механически, практически не чувствуя вкуса и без того не очень вкусной горячей пищи, поглядывая вполглаза на дисплей, где все еще шли в режиме быстрого просмотра записи с «Идриса». Как выяснилось, за все время стоянки Дюбауэр ни разу не покидал борта «Идриса» даже для прогулки по причалу, пока квадди насильно не высадили его вместе с другими пассажирами в станционную гостиницу.
Лейтенант Солиан выходил пять раз, из которых четыре – по служебным делам для обычной проверки груза, а вот пятый, самый интересный, после дежурства в последний свой день. Был хорошо виден его затылок, когда он выходил, и четкий вид анфас, когда он вернулся примерно через сорок минут. Даже остановив кадр, Майлз и при ближайшем рассмотрении не смог точно определить, являются ли пятна и тени на темно-зеленом мундире Солиана следами носового кровотечения или нет. Лицо Солиана, когда он прямо смотрел в камеру слежения, было замкнутым и хмурым. Возможно, поскольку это было частью его работы, он всего лишь привычно проверял, работает она или нет. Молодой человек не выглядел расслабленным или счастливым, или предвкушающим приятное времяпрепровождение в увольнении. Он выглядел… озабоченным.
