– С твоим ключом все нормально, – сказала она, встала и натянула на себя форменный китель поверх тонкой комбинации, в которой обычно спала. – Просто он не твой.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Франкен.
– Судя по нему, не ты стоишь у двери. А Вильям Сандберг.
Родригес получил сигнал тревоги от Кейс лишь через пару секунд после того, как закончил разговор с Франкеном. И его первой мыслью стало, что шефы идиоты.
Естественно, ни в коем случае не следовало давать им абсолютную свободу и особенно собственные кодовые ключи, и, конечно, наивно было верить, что они продолжат работать на них без принуждения.
«Пожалуй, – размышлял он, пока бежал по коридорам, – пожалуй, подобное могло бы работать, если бы их забрали сюда на таких условиях уже с самого начала, добровольно, подробно объяснив, чем им придется заниматься. Но их привезли силой. А пленник остается пленником навсегда. Неужели трудно понять. И когда их неволю внезапно превратили в свободу, было ведь понятно, что они попытаются сбежать».
Он спешил в коридор, который вел в комнаты Вильяма Сандберга, но уже знал, что не найдет его там.
Если Сандбергу и Хейнс удалось поменяться ключами с Франкеном (а это они сделали, и ему было ужасно стыдно за шефов, как бы глупо подобное ни звучало), вряд ли ведь они оставались бы у себя и рисковали тем, что их раскроют до того, как они успеют воспользоваться возможностью сбежать. Они уже находились в пути, и оставалось только надеяться, что не успели выбраться из замка.
Комнаты Вильяма Сандберга оказались пустыми, точно как Родригес и ожидал.
Он на всякий случай открыл двери в ванную и в гардеробную, но ничего не нашел и там тоже, и направился дальше по коридору к его рабочей комнате.
Открыл дверь.
И резко остановился на пороге.
Посмотрел на большую стену напротив.
А потом прижал наушник к уху дрожащей от волнения рукой.
– Сандберга нигде нет, – сказал он.
И это было вполне ожидаемо.
Но то, что он собирался сказать далее, уж точно никто не смог бы предсказать заранее.
На несчетное количество этажей ниже по подземным коридорам тем временем спешили к им одним известной цели Франкен и Кейс. Родригес говорил, и Франкен слышал его просто замечательно, но все-таки попросил повторить все снова.
И не играло никакой роли, сколько раз он сказал это.
Слова оставались теми же самыми.
Худший момент для случившегося трудно было придумать. Охранников в замке стало намного меньше, половина из них уже уехала, и в зависимости от того, как давно Сандберг и Хейнс покинули свои комнаты, они уже могли находиться как угодно далеко. И единственное сейчас оставалось – задействовать все имевшиеся в распоряжении ресурсы.
Кейс исподтишка наблюдала за Франкеном, слышала ведь Родригеса через свой наушник тоже, и сейчас ожидала приказов, хотя отлично знала, какими они будут.
А Франкен прижал микрофон к губам, перевел дух на ходу, но сказанное им все равно было понятно всем и каждому.
Вильям Сандберг и Жанин Хейнс не должны выбраться из замка.
Ни при каких обстоятельствах.
Ни в коем случае.
И Родригес подтвердил, что ему ясен приказ, и разговор прекратился.
Франкен и Кейс продолжали свой путь к центру управления системой безопасности по обшитым железом коридорам, а у них в головах еще эхом отдавались слова Родригеса, напоминая о себе снова и снова.
– Они взяли все с собой.
Так он сказал.
– Все.
Родригес принял приказ Франкена в наушник, а потом отключился, и разговор закончился.
Ему требовалось разбудить своих парней. Даже в урезанном варианте они представляли собой серьезную силу.
Стоило ему сделать это, и беглецы попадутся, и он не должен был потерпеть неудачу сейчас.
И все равно помедлил секунду или две, позволил тишине заключить его в свои объятия в последний раз, прежде чем снова начнется черт знает что.
Он стоял посередине рабочей комнаты Вильяма Сандберга.
Одну стену в ней занимал письменный стол с компьютерами.
А на других не было ничего.
Все еще недавно висевшие на них бумаги с рядами цифр и шумерскими знаками, распечатанные в черном и красном цветах, перед которыми Вильям странствовал в поисках решения, исчезли.
Вильям и Жанин находились на пути из замка.
И с собой они прихватили все данные, считавшиеся секретными уже в течение пятидесяти лет.
Казалось, с каждым метром, который Вильям и Жанин оставляли за собой, сооружение, откуда они пытались выбраться, вырастало еще на шаг.
Они бежали по коридорам, которых никогда не видели, вдоль парламента и залов с компьютерами и изолированных помещений, где на койках в ожидании смерти лежали зараженные люди. Они открывали все новые двери и спешили вниз по новым лестницам, как они надеялись, все ближе к выходу.
И с каждым шагом, который они делали, казалось, сама история Организации представала перед ними и рассказывала все о себе. Обо всех, кто когда-то находился здесь, работал, проводил исследования и старался выполнить свою задачу, всех тех, кто, скорее всего, переместился в мир иной с той поры, как первый вирус появился в семидесятых.
Они видели офисы, залы и комнаты для встреч, обстановку, предназначенную для сотен и сотен сотрудников, потертые конторские стулья, ждавшие у пустых столов, холодный свет люминесцентных ламп, сегодня не приносивший никому пользы. И все они рассказывали о времени, которое прошло.
Но им встречались и другие залы, и Вильям на ходу успевал рассмотреть, что находится там, и они удивляли его, хотя он уже вроде бы должен был все понять.
А там на стеллажах стояли продолговатые ящики.
Одни из дерева, другие железные. Какие-то серые, иные оливковые, некоторые покрашенные с разных сторон серой и оливковой краской, и на всех из них имелись надписи. Порой желтые, порой белые цифры, обозначавшие количество, вес и размеры, и иногда по-русски, а иногда на английском, и кое-где встречались даже тексты на арабском и японском, и это вроде не должно было удивлять его, но все равно удивляло.
Оружие, патроны, гранаты. Что еще? Неслыханное количество взрывчатых веществ. И естественно, что-то такое и следовало ожидать.
Это ведь была международная Организация, насколько он знал.
Предназначенная защищать мир.
Правда, никто не знал от чего.
Разумеется, существовала тысяча сценариев, тысяча воображаемых врагов, они обращались в космос, и что случилось бы, если бы те ответили, прибыв сюда? Естественно, пришлось бы защищаться, и не будь оружия на базе, откуда оно взялось бы тогда?
