Эмиль увлеченно копался в бумагах, но едва я переступила порог, поднял голову и подарил лукавый взгляд. Улыбка, озарившая мое лицо, была, мягко говоря, глупой.
Губы Эмиля тоже дрогнули, и жизнь сразу стала бесконечно прекрасной. Что, впрочем, не помешало добраться до своего места и, услышав от Кэсси лаконичное: «профессор Милин заболела, у нас замена», – сесть и приготовиться к внеплановой лекции по теории магии Огня.
Зато когда проревел звонок и лорд декан объявил тему занятия, от моей собранности мало что осталось – все-таки очень сложно учиться у человека, к которому испытываешь чувства. Любовь жутко отвлекает!
Я конспектировала по большей части бездумно. И дико радовалась тому, что когда Эмилю взбредало в голову задать аудитории какой-то вопрос, то для ответа вызывали не меня. Тот факт, что на перемену нас не отпустили, тоже, как ни смешно, порадовал. А желание лорда норрийца закончить вторую лекцию раньше, дабы компенсировать нам перемену, наоборот, вызвало досаду.
Едва занятие закончилось, я, как и все, убрала тетрадь и письменные принадлежности в сумку и отправилась на выход. И невольно вздрогнула, когда от преподавательского стола донеслось:
– Дарья Андреевна, будьте добры задержаться.
Голос фон Глуна прозвучал холодно и предельно строго. Настолько, что я поймала несколько сочувственных, а также несколько злорадных взглядов. Только меня саму этот тон не испугал, хуже того – сердце забилось чаще, и пришлось больно закусить губу, дабы не выдать свою радость.
Лишь после того, как аудитория опустела, а Ресток, выходивший последним, плотно прикрыл дверь, душу охватила тревога. Что, если Эмиль не притворяется? Вдруг он в самом деле на меня зол?
Еще миг, и стало ясно – нет, декан не злится. Улыбка, тронувшая губы Эмиля, была радостной и чуточку коварной, а когда Глун поднялся из-за стола и устремился ко мне, остатки сомнений рассыпались в пыль.
– Привет, – выдохнул норриец, приблизившись.
Его рука тут же скользнула на мою талию, а в следующую секунду я оказалась во власти требовательного глубокого поцелуя. Притихшее было сердце вновь взбесилось.
Земля уходила из-под ног, реальность рассыпалась на атомы, а я была совершенно не склонна к анализу, но в какой-то миг почудилось – от Эмиля веет усталостью. А еще я ощутила странный, незнакомый запах. От лорда шпиона пахло… каким-то болотом.
А потом случилось непредвиденное – раздался неясный звук и писклявое:
– Лорд Глун, извините, я тут тетрадь забы…
Поцелуй прервался, а мы дружно обернулись к приоткрытой двери. Эмиль по-прежнему держал меня в объятиях, и я инстинктивно попыталась отпрянуть. Вот только Глун не пустил. Более того, он притянул ближе, да с такой силой, что я чуть не взвизгнула.
А на пороге лекционной аудитории стояла глубоко шокированная Велора. Договорить огневичка так и не смогла, подобрать потерянную челюсть – тоже.
Несколько секунд безмолвия, и по моей спине побежали мурашки страха. И то, что случилось дальше, дошло до моего разума далеко не сразу.
– Что вы себе позволяете? – процедил Эмиль. Голос декана напоминал арктический ветер. – Кто разрешил вам войти?
– Я… – начала было Велора, но была перебита.
– Вы! – рыкнул декан и добавил прежним, не терпящим возражений тоном: – Покиньте аудиторию. И дверь за собой закройте.
Девушка подчинилась тотчас! Через секунду меня снова целовали, причем гораздо нежнее, чем в первый раз. Тем не менее желание отстраниться все равно возникло. А как иначе? Ведь нас только что застукали.
Но первая же попытка прервать поцелуй закончилась легким укусом, вместе с которым пришло понимание – поздняк метаться. Теперь хоть прекращай, хоть уцелуйся, а все равно ничего не изменится.
Однако полностью расслабиться и получить то удовольствие, которое пытались подарить мужские губы, все-таки не смогла. И когда лорд декан выпустил из плена, я спросила:
– Эмиль, ну зачем?..
В моем голосе прозвучал укор, но шпиона имперского такая реакция не впечатлила.
– А не надо быть такой соблазнительной, – огорошил он. И тут же отступил, превращаясь в знакомый памятник строгости и аристократизма.
Я, глядя на такую перемену, настолько обалдела, что и с ответом не нашлась. А фон Глун подарил сдержанную улыбку и, кивнув на дверь, сказал:
– Хорошего дня, Дарья.
В тот же миг проревел звонок, возвещающий конец текущего занятия и начало перемены, за время которой нужно дойти до следующей аудитории. Кажется, именно поэтому я развернулась и поспешила к выходу.
Но в паре шагов от двери меня окликнули:
– Дарья!
Я обернулась, чтобы поймать еще одну улыбку и услышать:
– До вечера.
Кивнув, я выскользнула в коридор и замерла в полной уверенности, что сейчас придется отбиваться от вопросов и наездов Велоры, но… никого из сокурсников поблизости не обнаружилось. Велоры, разумеется, тоже.
Это стало поводом насторожиться и приготовиться к более серьезной битве – ведь подруга Кэсси ужасная болтушка и спокойно могла растрепать об увиденном всем! Однако когда я вошла в аудиторию, где должна была проходить следующая лекция, ничего необычного не заметила. Сокурсники реагировали на меня так же, как всегда, а сама Велора послала обиженный взгляд и ничего, ни слова, не сказала.
Глава одиннадцатая
Эмиль пришел на чердак порталом через пару часов после ужина. Он был свеж, побрит и очень улыбчив. Первый же подаренный мне взгляд подсказал – лорд шпион действительно соскучился. И тем неудобнее становилась ситуация…
В момент появления норрийца я сидела за письменным столом и отчаянно притворялась, что погружена в учебу. Но не отвлечься, когда воздух рассекла вертикальная алая молния, конечно, не могла.
Не улыбнуться в ответ тоже не получилось, зато когда Эмиль приблизился и попытался выковырять меня из-за стола, я внутренне собралась и сказала то, что следовало:
– Прости, но сегодня не получится.
Штирлиц поларский удивленно вскинул бровь и все-таки вынудил меня подняться на ноги. А после долгого упоительного поцелуя спросил уже вслух:
– Что-то случилось?
Черт!
Я не то чтоб засмущалась, но румянец на щеках все-таки проступил. Просто вопрос интимный и исключительно женский, и обсуждать ситуацию с представителем противоположного пола мне совершенно не хотелось.
Нет, понятно, что они и так про все наши дела знают, но, блин!
– Так что не так? – прошептал Глун вкрадчиво.
– Все в порядке, – ответила я. – Но ближайшие дней пять я ночую у себя.
Собеседник слегка нахмурился, во взгляде синих глаз мелькнуло недоумение. Впрочем, это недоумение практически сразу сменилось осознанием, вот только реакция на информацию была странной.
