Однако, как оказалось, он в этот момент пребывал буквально в подвешенном состоянии, наполовину оставаясь в кузове, наполовину снаружи, высунувшись из водительского люка, так что удар показался ему не сильнее толчка, с которым пробка под действием сжатого углекислого газа вылетает из бутылки шампанского. Он и оказался этой пробкой, и вылетел из люка, дрыгая ногами.
На раса взрыв оказал точно такое же воздействие. Он вылетел из башни, подброшенный очень высоко, и встретился с Гаретом в самой верхней точке своей траектории. Оба одновременно возвратились на землю, причем оказалось, что рас сидит на лопатках Гарета. Удивительно, но ни один из них не оказался насаженным на клинок двуручного меча, который летал вместе с ними, а теперь торчал, глубоко вонзившись в землю в нескольких дюймах от уха Гарета, который лежал лицом вниз и безуспешно пытался стряхнуть с себя раса.
– Предупреждаю тебя, старичок, – сумел он промычать. – Еще один такой трюк, и это будет уже слишком!
Грохот приближающихся машин, множества машин, чьи двигатели ревели на высоких оборотах, заставил Гарета удвоить усилия по стряхиванию раса со своей спины. Наконец он сел, выплевывая песок и кровь с разбитых губ, и огляделся. Уцелевшие итальянские транспорты неслись прямо на них, словно спятивший стартовый барьер на гонках на Гран-при в Ле-Мане.
– Боже ты мой! – выдохнул Гарет. Его рассыпавшиеся при падении мозги быстро сложились обратно в действующее устройство, и он, судорожно хватаясь за землю, пополз под защиту разбитого и все еще дымящегося остова «Горбатой». Он уже почти скрылся за нею, когда понял, что рас за ним не последовал.
– Старый дурень, назад! – отчаянно заорал он. Рас, снова вооруженный своим надежным мечом, неуверенно шатался на длинных как у страуса ногах, оглушенный взрывом снаряда, но по-прежнему охваченный боевым безумием. Однако относительно его дальнейших намерений никаких сомнений не возникало: он явно собирался броситься на моторизованную колонну в одиночку. И, уже направляясь навстречу итальянцам и вызывающе крича, он взмахнул над головой мечом, со свистом описав им в воздухе несколько кругов.
Гарету пришлось пригнуться под летящим клинком, он почти упал на четвереньки, бросился в ноги старому воину и свалил его на землю.
Как только Гарет оттащил его, все еще что-то кричащего и яростно сопротивляющегося, под прикрытие разбитого стального корпуса машины, мимо пронесся первый итальянский грузовик. Его пассажиры, бледные как смерть, не обратили на них ни малейшего внимания; их занимало только одно – поскорее убраться отсюда следом за своим полковником.
– Заткнись! – рявкнул Гарет, когда рас попытался спровоцировать итальянцев с помощью самых гнусных ругательств на амхарском. В конце концов ему пришлось силой прижать раса к земле, завернуть ему на голову подол шамма, потуже закрутить и сесть на него сверху, а итальянские «фиаты» продолжали с грохотом проноситься мимо, и поднятые ими клубы пыли обволакивали их.
Один раз Гарету показалось, что в этой пыли, за беспорядочно удирающими грузовиками, мелькнул знакомый верблюдоподобный силуэт «Свиньи Присциллы», и он на секунду выпустил раса, замахал руками и закричал, но машина почти сразу же исчезла, мчась следом за тяжело громыхающим «фиатом», и Гарет ясно услышал короткую очередь из «виккерса», перекрывшую даже рев моторов множества грузовиков.
И внезапно оказалось, что все они уже промчались мимо, исчезли, оставив после себя облака пыли, и рев их движков замер в отдалении и пыль начала оседать. Тут раздался иной звук, слабый, но нарастающий с каждой секундой.
Хотя всадники харари и галла по большей части уже давно оставили погоню, предавшись более веселому и выгодному промыслу – грабежу опрокинувшихся и поврежденных итальянских грузовиков, несколько сотен из них, более настырные и воинственные, продолжали гнать своих вымотанных лошадок.
Эта небольшая группа всадников неслась вперед, улюлюкая и потихоньку отрезая уцелевших итальянцев, теперь убегающих на своих двоих, от разбитых грузовиков.
– Ну ладно, расси. – Гарет распутал подол шамма и стащил ее с головы старого воина. – Теперь можешь вылезать. Зови своих ребят и скажи им, чтоб вытащили нас отсюда.
Несколько минут передышки, когда основная часть отступающих проносилась через артиллерийские позиции, майор Кастелани бегал от орудия к орудию, размахивая тростью и ругаясь, пока не унял панические настроения своих солдат. И тут из пылевой завесы прямо перед ними, на расстоянии пистолетного выстрела, появилась как призрак вторая эфиопская бронированная машина. Из боевой башни этого призрака торчал пулемет «виккерс», который с яростным треском сыпал очередями и плевался язычками пламени.
Этого оказалось достаточно, чтобы полностью расстроить видимость порядка, который с таким трудом удалось установить майору Кастелани в рядах его артиллеристов. Когда бронированная машина промчалась перед ними на расстоянии выстрела в упор, осыпая ничем не защищенные орудия и их расчеты смертельными пулеметными очередями, заряжающие побросали приготовленные было снаряды и бросились за щиты, в спешке сшибая наводчиков с их кресел. Там они все и попрятались, сжавшись и сгорбившись и как можно ниже пригнув головы. Водитель броневика, быстро пройдя один раз перед фронтом итальянцев, резко развернул свою машину и направил ее обратно в облако пыли. Джейк был точно так же поражен и ошеломлен встречей с артиллерией; вот только что он с радостными воплями гнался за удирающим грузовиком, а в следующий момент, выскочив из пылевой завесы, обнаружил перед собой готовые к бою могучие орудия.
– Бог ты мой, Грег! – крикнул Джейк молодому эфиопу, засевшему в башне. – Мы чуть в них не врезались!
– «Подобно грому небесному», – помните эти строки?
– Какое мне сейчас дело до поэзии! – рявкнул в ответ Джейк и поддал газу.
– Куда направляемся?
– Домой! Как можно скорее и быстрее. Этот аргумент, что они нам предъявили, уж очень мощный.
– Джейк!.. – начал было возражать Грегориус, но тут раздался грохот и сверкнула вспышка, ослепительная даже несмотря на крутящуюся вокруг пыль, и очень близко от высокой боевой башни пронесся стомиллиметровый снаряд. Воздушная волна хлестнула их по барабанным перепонкам, а свистящий звук заставил обоих вздрогнуть. В воздухе запахло как от электрического разряда, а взрыв снаряда в полумиле от них поднял высокий столб пламени и пыли.
– Теперь понял, о чем я? – спросил Джейк.
– О да, Джейк, и впрямь понял.
Пока они обменивались этими репликами, облака пыли, что так надежно прикрывали их, осели или сместились в сторону, безжалостно подставив броневик под дула итальянских пушек, но при этом обнаружилось, что у тех имеется и еще одна привлекательная цель. Эфиопская кавалерия все еще продолжала надвигаться на итальянцев, и после того, как несколько снарядов впустую разорвалось вокруг стремительно несущейся машины, которую невозможно было поймать в прицел, Кастелани решил смириться и ограничиться тем, что могли ему дать скромные возможности его необстрелянных малоопытных артиллеристов.
