Пока он сидел на кровати, размышляя, как бы забрать кошку себе, Мина шмыгнула носом и пожаловалась:
— Они соврали.
— Взрослые всегда врут, — проворчал Джин. — Мама тоже нам врала. Всегда говорила, что все будет хорошо, а это неправда.
— Угу. — Мина сжалась в тесный комочек и еще раз всхлипнула. Вскоре она задремала, ее лицо стало спокойным, а руки разжались; Джин наклонился и вытащил Лаки, стараясь не разбудить Мину. Он гладил кошку, пока та не замурлыкала, смирившись, что перешла из рук в руки, а затем свернулся в постели вместе с нею. Это была хорошая постель, лучше, чем все, на чем он спал, пока жил у Сюзи-сан, но ему все равно хотелось туда вернуться. Возможно, старый ворчун Йани был прав, когда хотел оставить Майлза-сан на улице…
Он проснулся от того, что Роик окликал его по имени и осторожно тряс большой рукой за плечо. Мина уже сидела на кровати, потирая заспанное лицо, на котором отпечатался рубец от подушки. Лаки куда-то убежала. Полоска света на ковре сдвинулась; Джин посмотрел на хроно и понял, что пара часов проскользнула незаметно.
— Извини, что бужу вас, — сказал Роик. — М'лорд хочет, чтобы вы на кое-что взглянули на комм-пульте в комнате связи.
Он терпеливо подождал, пока они оба сходят в туалет, убедился, что они вымыли руки, и лишь затем повел их вниз. Теперь, когда Джин привык к этому здоровяку, Роик ему даже нравился. Получается, у Майлза-сан был собственный личный взрослый, который всюду за ним ходил и делал что надо. Ты говоришь взрослому, что делать, а не наоборот! Жаль, что у Джина нет такого Роика.
В странную запечатанную комнату в подвале, где консульство хранило всякие классные шпионские штучки, сейчас набилось множество народу. За комм-пультом сидели Майлз-сан и Форлынкин. Вернувшийся Ворон-сенсей вместе с Йоханнесом склонился над длинным столом, разглядывая какой-то прибор.
Джин подобрался к ним.
— А это что такое?
— Сканер ДНК, — ответил Йоханнес.
— Это вы на нем в первый раз проверяли отпечаток пальца Майлза-сан… то есть лорда Форкосигана?
— Да.
— Удобно, что он оказался под рукой, — заметил Ворон-сенсей. — Такой по идее должен был быть и у мадам Сюзи, но подозреваю, что, скорее всего, он давно продан или сломался. Я уже опасался, что придется отправлять пробы ткани в коммерческую лабораторию, даже чтобы получить первичные данные.
Джин заинтересовался еще сильней.
— А можно я на этой штуке сделаю скан ДНК моих животных?
— Это не игрушка, — ответил Йоханнес. — Мы используем его для подтверждения личности людей, оформляющих проездные документы и все такое. — Он посмотрел на Джина и смягчился. — Попроси у консула Форлынкина.
Майлз-сан подозвал Джина к комм-пульту, возле которого уже переминалась с ноги на ногу Мина. Над видеопластиной выстроились в ряд четыре снимка разных мужчин. У двух были седые волосы, а один — в белом лабораторном халате.
— Мисс Мина, я надеюсь на вашу помощь, — сказал Майлз-сан. — Все эти люди — доктора по фамилии Лейбер, живущие в Норбридже и его окрестностях. Мы уже исключили из списка одну женщину-доктора, принимая во внимание, что на Бету она в последнее время не ездила. — Он чуть улыбнулся; здесь явно была какая-то шутка, которую Джин не понял, в отличие от Роика, который тоже улыбнулся. — Может, кто-то из них похож на того человека, который разговаривал с вашей мамой той ночью? Или кто-нибудь точно совсем не похож?
Мина озабоченно уставилась на снимки.
— Это было давно. Я правда не помню.
— А что ты помнишь? Этот доктор Лейбер был молодой или старый?
— Ой, старый!
— С седыми волосами?
— Нет, с черными. Это я помню. Я не очень хорошо различаю, сколько взрослым лет. Но этот был старый. Лет тридцать, может быть?
Майлз-сан с Форлынкиным переглянулись; губы консула дрогнули, но он ничего не сказал.
— Итак. Старый, но не седой. — Майлз-сан отстучал какую-то команду, и снимки седых мужчин исчезли. Два других были, в общем, похожи, и волосы одинаковые, только у одного лицо было узкое и костистое, а у другого — покруглее.
— Когда я был сопливым мальчишкой, — заметил Роик, глядя поверх их плеч, — одно время я принимал любого тощего старика за моего деда. Жутко неудобно получалось.
— И все-таки, — настаивал Майлз-сан. — Джин, а ты не помнишь, видел ли кого-нибудь из этих двоих рядом с твоей мамой? Даже если ты не знал, как его зовут?
Джин покачал головой.
После долгих колебаний Мина показала на худого.
— Вот этот. Наверно. Другой слишком толстый.
— Он мог потолстеть, — возразил Джин, подхватывая дух расследования.
— Если вы покажете девочке снимки сотни, или даже десятка, человек, — заметил Роик, — вряд ли она кого-то среди них узнает, м'лорд. Вы наводите свидетельницу на ответ.
— Если бы я искал этого Лейбера среди всего мужского населения Кибо-Дайни старше тридцати, ты был бы прав, — согласился Майлз-сан. — К счастью, у нас есть другие критерии ограничения поиска. — Он показал на круглолицего. — Этот доктор Лейбер — акушер из репликаторной клиники в северном пригороде. — Его палец уперся в другой снимок. — А вот этот — биохимик, работающий на криоцентр Нового Египта. Учитывая, что свидетельство Мины его не исключает, комбинация признаков возносит его на вершину моего списка.
— А как насчет вашей гипотезы, что этот тип должен был пуститься в бега? — поинтересовался Роик. — Этот Лейбер не особо походит на политического активиста. Смотрите: хорошая зарплата, акции, криостраховка. Верный служащий компании, да и только.
Майлз-сан откинулся в кресле и поскреб подбородок.
— Вот это действительно проблема. Может, я ошибался прежде.
Роик покачал головой, что непонятно отчего вызвало короткую усмешку у Майлза-сан.
Йоханнес и Ворон-сенсей наконец закончили возиться с прибором на столе и пересели к боковому комм-пульту.
— Ага! — вдруг воскликнул Ворон-сенсей. — Вот ее снимок? У меня есть отпечатки пальцев и ступней для проверки, но… нет, они нам даже не понадобятся.
Майлз-сан развернулся со стулом. — Что вы там нашли?
Роик наклонился вперед, всматриваясь в изображение.
— Точно. Похожа на нашу бедняжку, верно? Обратите внимание на ее скулы. На уши. И такая же родинка над левой бровью. Снимок сделан незадолго до того, как ее заморозили.
— Не могу сказать, что смотрел тогда на ее уши… — Майлз-сан ухватил трость и поднялся, чтобы лучше видеть.
Джин тоже извернулся, чтобы поглядеть. Но, увидев снимок живой и улыбающейся женщины и сравнив ее с той неподвижной фигурой на операционном столе, он снова почувствовал дурноту. А если мама по-настоящему умерла, неужели она будет такой же странной и чужой?
