— Ну, — сказала Клер, выхватив из рук пожилой барменши пинтовую кружку с черносмородиновым сидром, — и что же случилось с Кейтом?
— В общем, — промямлила я, — я… м-м-м…
Как я могла объяснить, что случилось, — так, чтобы Клер не решила, что я пыталась закадрить Кейта? Как бы я ни старалась в уме составить фразы, все равно мне виделся один и тот же результат: взбесившаяся Клер колотит меня по башке. Стоп. Я ведь не обязана говорить ей, что Кейт цеплялся ко мне, правда?
— Я зашла выпить в «Белую лошадь», — сказала я, сжав в пальцах ножку бокала с белым вином, — и туда пришел Кейт. Он был чем-то жутко расстроен.
— Милый мой старичок Кейт, — ухмыльнулась Клер. — Это его любимый паб. С кем он был?
— Ни с кем. Он был один… но недолго.
— О чем это ты?
— Он подкатил к девчонке, которая сидела одна у стойки, и попытался уговорить ее пойти с ним в туалет.
Клер крепче сжала кружку с сидром и опасливо глянула на меня.
— И она пошла?
— Нет. Кейт обозвал ее шлюхой и сучкой, и еще бог знает как. Было просто отвратительно. Девушка просто не знала, куда деваться.
Я ждала реакции Клер. По ее версии, Кейт был милым, чувствительным парнем, защитником животных. Возможно, узнав о его истинной личине, она впадет в шоковое состояние.
— И все? — спросила Клер, играя с колечком, вставленным в ноздрю.
Я уставилась на нее, раскрыв рот.
— Что значит — «и все»? Кейт вел себя как подонок. Опозорился перед всем пабом да еще девушке вечер испортил.
— Ты мне лучше расскажи про что-нибудь, о чем я не знаю.
Я нахмурилась.
— О чем ты?
Клер провела рукой по лицу и отвела глаза. Она вдруг перестала меня пугать. На самом деле она выглядела сейчас очень юной и уязвимой.
— Со мной он все время такие номера откалывал, но в отличие от той девахи, про которую ты рассказываешь, я-то с ним в сортир ходила. Правда, потом он все равно меня шлюхой обзывал.
— Ты серьезно?
Клер покачала головой и залпом допила остатки сидра.
— Увы. После того, как Кейт меня трахал, он всегда возвращался к столику, где сидели другие ребята из группы, а меня посылал куда подальше и приказывал садиться около стойки. А потом он рассказывал своим парням, чем мы занимались, и они все ржали и прохаживались по моему адресу.
Я была в ужасе. Клер, конечно, не подарок, но такого жестокого отношения никто не заслуживал.
— Как прохаживались? — осторожно спросила я.
— Ну, говорили, какая я жирная, какая уродка и что я такая жуткая фанатка их долбаной группы, что на все готова.
— Ох, Клер, это просто ужасно. Черт побери, как после такого ты еще можешь спать с ним?
Клер стукнула по стойке пустой кружкой, подзывая барменшу.
— Когда Кейт бывал трезвым, он ничего, — проговорила она негромко, пока барменша подливала ей сидра. — Иногда даже очень хорошим бывал. Знаешь, я порой думала, что, если он будет со мной подольше, может, перестанет так часто надираться. Но он не перестал.
— Тебе бы лучше расстаться с ним, Клер. Ты могла бы найти кого-нибудь в тысячу раз лучше.
— Погляди на меня, — простонала Клер и развела руки в стороны. — Кому я нужна?
Ничего ужасного в ней не было. Под кошмарной боевой раскраской пряталась очень милая девушка. Проблема была не в ее внешности, а в том, что она всегда вела себя вызывающе.
— Очень многим ты могла бы понравиться, — возразила я, — если бы ты не вела себя все время, как полная сучка.
— Поздно уже, — буркнула Клер и выпятила нижнюю губу. — Я уже мертвая.
Она была права. Или нет? Может быть, мертвые еще могли найти свою любовь? Я взяла на заметку: надо будет выяснить это, когда вернемся домой. Но почему мне так хотелось помочь Клер — это я сама не очень понимала. Может быть, потому, что я все еще помнила, каково живется подростку, не знающему, куда себя деть. Я в подростковом возрасте выглядела просто жутко — брекеты на зубах, прыщи. Я так переживала из-за того, что у меня рот нашпигован металлом, что ни с кем не целовалась до семнадцати лет, пока брекеты не вынули. И насмешки по своему адресу я испила полной чашей.
— И что же ты будешь делать, Клер? — спросила я, допив вино и поставив бокал на стойку.
Она усмехнулась.
— Выполню задание и отомщу. Прилеплюсь к Кейту и его группе навсегда. Пусть посмотрят, каково это — иметь фанатку, от которой не отделаешься.
— Это хорошая идея?
— Просто блеск какая идея, — со злорадной ухмылкой проговорила Клер. — Эти скоты заплатят за то, что творили со мной.
— Клер, — пробормотала я с часто бьющимся сердцем, — почему у меня дурные предчувствия?
Она в ответ только усмехнулась.
ГЛАВА 17
Суббота, 4 мая
День восьмой
Кончик моего носа окунулся в лопающиеся пузырьки пены. Дэн водил скользкими от мыла пальцами по моей спине и шее. В ванной было темно, только мерцали огоньки горящих свечей, и сладковато пахло пеной для ванн с морским мхом Molton Brown.
[53]
— Не желает ли мадам шоколада? — шепнул Дэн, прижав к моим губам кусочек Dairy Milk.
[54]
— А может быть, мадам желает послушать Барри Уайта?
[55]
Я кивнула, хотя лично мне казалось, что Уайт — это уж слишком попсово для сцены соблазнения.
— Желание мадам — закон для меня, — проворковал Дэн и протянул руку к дистанционному пульту.
Я откинулась назад и прижалась затылком к его груди. Его руки обнимали меня, а его губы… его губы… Черт побери, что это за противный звук? Диск заело, что ли? Звук вовсе не был похож на стоны любви. Он был похож на… на…
Телефонный звонок.
Черт!
Суббота. ЛС-вечеринка! Арчи. Телефон. Просыпайся, Люси!
Я рывком села. Раздался противный звук рвущейся бумаги. Я прижала руки к лицу. К моей щеке прилипла страничка руководства! М-м-м… Наверное, во сне у меня изо рта текли слюнки. Класс.
