— Так почему же тогда с Дэном она притворялась немой?
— Понятия не имею. Он считает, что она очень странная.
«И вы бы так посчитали, если бы, обернувшись, увидели, что эта самая странная и немая девушка сидит прямо позади вас», — подумала я и вдруг поняла, что могу вызвать у своих подружек подозрение. Я порылась в карманах и нашла резинку для волос. В нее были заткнуты скомканный бумажный носовой платочек и обертка от жевательной резинки. Шикарно. Я быстро высвободила резинку и закрепила ею стянутый на затылке хвостик. Но теперь мне не помешали бы шляпа, фальшивый нос и темные очки.
— Ну, а как сейчас Дэн? — спросила Джесс.
Анна вздохнула.
— Ну, честно говоря, когда мы с ним первый раз тут встретились, он мне не очень понравился. А вот после того, как отсюда вышибли того мерзавца, он как-то приободрился, что ли. В какой-то момент я его так рассмешила, что он захлебнулся, и у него пиво из носа полилось.
«Славно, — подумала я, хотя мне стало немного противно. — Добрая старая Анна. Небось поведала Дэну о своих недавних поисках донора спермы». Эти попытки всегда оканчивались крахом и всегда вызывали громовой хохот (хотя, если верить Анне, ей в те моменты было вовсе не до смеха).
— Ну, — сказала Джесс, — и когда ты снова с ним встречаешься?
— На самом деле, — ответила Анна и захихикала, как школьница, чем сильно меня удивила, — я с ним уже встречалась. Пару дней назад я его пригласила поужинать. Ничего особенного — просто курица с эстрагоном, картофель с шафраном и тирамису на десерт. Там было куда спокойнее, чем в пабе. Просто замечательно.
И она снова засмеялась.
Они ужинали вдвоем? И я это упустила? Проклятье. «Спроси, о чем они говорили, Джесс! — мысленно взмолилась я. — Спроси, говорил ли Дэн обо мне». Я пыталась транслировать свои мысли в голову подруги, но, похоже, сегодня ее телепатические способности были не на высоте.
— Ты хорошо сделала, что пригласила его, — сказала Джесс. — Наверняка Дэн сейчас питается кое-как.
— Так и есть, — кивнула Анна. — Вот почему я снова предложила ему поужинать в четверг. Решила, что стоит заглянуть в новый тайский ресторанчик в Свисс Коттедже.
[63]
— В четверг? — огорченно переспросила Джесс. — Ох, какая жалость! У нас со Стюартом уже кое-что запланировано на четверг. Мы бы с радостью к вам присоединились.
— Да, очень жалко.
Странно… Анна начала разговаривать с Джесс фальшивым голосом. Когда она кому-нибудь врала, голос у нее становился мягче, легче, и концы фраз она произносила с повышением тона. Раньше я сто раз слышала у нее такой голос — особенно в разговорах с малознакомыми людьми. «Мне нравится твоя прическа. Эти асимметричные линии — просто блеск». «Какая хорошенькая рубашка! Узелками красила?» «Ой, как тебе к лицу желтое!» Но с какой стати Анне обманывать Джесс? Может быть, она ей не так нравилась, как я думала?
— Я все это время переживала за Дэна, — призналась Джесс. — Все думала, как он справляется. — Похоже, она не замечала, что Анна морочит ей голову. — Своим приятелям он вряд ли станет душу открывать, а вот с женщинами… Хорошо, что он откровенничает с тобой.
— Знаю, — кивнула Анна. — И это мне в нем ужасно нравится. Он очень чувствительный, мягкий, открытый, но вместе с тем — настоящий мужик. На самом деле в нем есть и то, и другое. Не думаю, что Люси хотела, чтобы он оплакивал ее до конца своих дней. Она бы хотела, чтобы он продолжал жить.
Что? ЧТО? Почему она так сказала? Изумление мое было так велико, что я захлебнулась вином. Схватившись за край столика, я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Мой рот был наполнен вином, мне хотелось откашляться, а я крепко сжала губы. «Не кашляй, — твердила я себе. — Только не кашляй!»
Вино прыснуло из уголков моих губ, и брызги упали на затылок Анны, на ее роскошную, безупречную стрижку.
— Анна, — сказала Джесс громко, — похоже, женщина за соседним столиком поперхнулась. Стукни-ка ее по спине побыстрее!
Но прежде чем Анна успела обернуться, я помчалась к выходу из паба, одной рукой держа сумку и пальто, а другой прикрывая рот.
ГЛАВА 21
Вторник, 7 мая
День одиннадцатый
Даже с чашкой горячего кофе в руках, до подбородка укрытая стеганым одеялом, я не могла избавиться от озноба. Почему, почему Анна сказала, что я бы хотела, чтобы Дэн продолжал жить и встретил кого-то еще? Я никогда такого не говорила! Никогда! Ни разу в жизни! А сколько у нас было пьяных откровений обо всем на свете…
Однажды, до рассвета, после ночи странствий по клубам, у нас с Дэном случился разговор о смерти. Не знаю, что есть в этих нескольких часах до восхода солнца такое, что побуждает людей к разговорам на странные темы, но, наверное, это происходит из-за покоя и тишины — ведь большая часть населения страны в это время спит. Как бы то ни было, я зажгла пару свечек, и мы, не раздеваясь, улеглись на кровать. Дэн закурил сигарету, сделал глубокую затяжку и со вздохом выпустил дым. Я забросила руки за голову и стала смотреть на то, как струйки дыма всплывают вверх и завиваются вокруг бумажного абажура.
Все началось с того, что мы встретились в пабе впятером. Собирались выпить по паре бокалов и после закрытия паба разойтись по домам, но за бокалом бокал, а потом еще и еще, и мы сами не заметили, как уже повели разговор о том, в какой клуб нам направить стопы. Анне хотелось сразиться в бильярд в каком-нибудь уютном, домашнем заведении, а я настаивала на том, чтобы мы пошли в один из клубов в Кэмдене, где играли классику инди. После непродолжительных споров перешли к голосованию, и в итоге мы отправились в музыкальный клуб World Headquaters. Все было хорошо, но все хорошее когда-нибудь кончается, и оно кончилось, когда Джесс и Стюарт жутко поругались и ушли. Случилось это в тот момент, когда звучала песня I Wanna Be Adored.
[64]
После этого атмосфера стала тоскливой и плоской, как ежик, погибший на шоссе М25.
[65]
Мы с Дэном решили вызвать такси и пошли искать Анну. Нашли мы ее с темном уголке, где она целовалась взасос с каким-то сосунком — ну, честно, вид у него был такой, что дай бог, если он шестой класс окончил. Анна даже не подумала оторваться от парня, когда мы ей сказали, что уходим. Она только показала нам большой палец и помахала рукой.
Когда мы пришли домой, Дэн налил себе и мне виски и предложил немного поваляться на кровати. А уж потом лечь спать.
«Люси, — сказал он, погасив окурок и закурив другую сигарету. — Ты знала о том, что люди умирают в три часа ночи чаще, чем в любое другое время суток?»
