Луи Сезар не стал спрашивать, что со мной было. Должно быть, он понимал, что я все равно не скажу, и просто продолжал целовать меня, сдвигался все ниже, пока мое сердце не забилось под самыми его губами. Рот вампира прикасался только к теплой со сна коже, потому что простыня успела сползти и скомкалась где-то на талии.
— Твой голос произносит возмутительные слова, тело содрогается, отдавая мне приказ, а твой вкус...
Меня пронзила мысль, что если такова предварительная игра, то настоящий секс с Луи Сезаром, наверное, меня прикончит. Я ощутила, как изголовье кровати хрустнуло под моими пальцами, и решила, что могло быть хуже.
Затем это случилось снова. Образы затопили разум. Они были полны мелких подробностей. От них захватывало дух.
Дорина обнажена. Ее голова запрокинута назад, прелестная шея выгнута, чудесный рот приоткрыт в негромком стоне. Капля пота стекает между совершенными грудями, оставляя мокрую дорожку на талии, такой тонкой, что я запросто обхвачу ее пальцами. Мне до боли хочется прикоснуться к мягкой округлости щеки, прекрасной шее, груди и всему остальному. Я одержим ангелом с нелепыми волосами, сияющим взглядом и дьявольским ртом.
Я лишилась дара речи, страшно смутилась, увидев себя глазами Луи Сезара, ощутив его переживания так же отчетливо, как свои собственные. Он опустил голову еще ниже, туда, где простыня скрывала мои ноги. Я уже хотела спросить, что происходит, когда Луи Сезар провел языком по самому низу моего живота. Его глаза сверкнули, и он без всякого предупреждения, почти грубо, забрался языком мне в пупок.
От потрясения и восторга, восхитительного и нежданного, тягучая судорога дошла до самых недр моего существа. Никто и никогда не заставлял меня погружаться в удовольствие так быстро и глубоко. Его губы спустились чуть ниже, отыскав полоску кожи под пупком. От теплого дыхания вампира я выгнулась дугой. Глаза Луи Сезара приобрели оттенок расплавленного серебра. В них отражался вопрос, но я никак не могла обрести голос, чтобы ответить на него. Зато мне удалось кивнуть, за что я была вознаграждена сладостной улыбкой, от которой перехватило дыхание. Потом француз медленно убрал простыню.
Он кончиками пальцев гладил мои бедра. Я приподнялась, позволяя ему освободить себя от трусиков. Луи Сезар помедлил, поцеловал меня в живот, прежде чем полностью обнажить. Его большие пальцы нащупали чувствительно место под коленками. Сильные теплые ладони гладили бедра так нежно, словно бабочка махала крыльями. Потом они целенаправленно сдвинулись, выражая безмолвную мольбу, и я раскрылась перед ним.
Луи Сезар продолжал поглаживать меня, целовать, прокладывать языком дорожку от коленей вверх. Затем его голова оказалась у меня между ногами, а горячий язык двинулся еще выше. Его настойчивое влажное прикосновение произвело во мне взрыв, краткий, не сильный, дразнящий, зато настоящий.
Бархатное покрывало под ней не такое нежное, как ее кожа. Хочу коснуться губами самого центра ее существа. Этот участившийся пульс говорит о том, насколько она хрупка и нежна. Осторожнее, тише! Не то она растает как мед у меня на языке.
Луи Сезар неожиданно замер. Я подумала, что он заметил, как его мысли растекались по всей комнате.
«Нет, нельзя, чтобы он останавливался сейчас!»
От жара его дыхания, ощутимого кожей, из моего горла вырвался стон. Блаженство и разочарование объединились, доводя меня до безумия, а вампир вообще ничего не делал.
Луи Сезар посмотрел мне в глаза.
— Я хочу раскрыть тебя и войти глубже. — Его слова мурашками пробежались по моей коже, как будто обрели собственную жизнь.
Я дрожала от одного этого голоса, когда руки Луи Сезара сильнее сжали мне бедра. Он замер, чтобы облизнуть губы.
— Я хочу, чтобы ты испытала высшее блаженство от прикосновений моего языка.
Мгновение мы смотрели друг на друга. То, что Луи Сезар увидел на моем лице, наверное, укрепило его уверенность, потому что он издал приглушенный стон. Затем голова, сияющая как солнце, снова опустилась. Одной рукой он подхватил меня под бедра и приподнял, чтобы яснее ощутить мой вкус.
Язык прижимается, скользит по горячей влаге, проникает глубже, заставляет ее стонать. Спина Дори выгибается, бедра подрагивают, прижимаются ко мне все чаще. Ее запах сводит меня с ума, вкус взрывается у меня на языке. Кровь поет в ушах, бежит по венам все быстрее и быстрее. Ее тело так упоительно...
Меня пробрала мелкая дрожь. Именно этого я хотела, именно в этом нуждалась, только помыслить не могла, что все будет так. Ощущения оказались слишком сильными. Испытывать их — все равно что заглядывать в чужие интимные мысли. Чересчур много переживаний. Все мои чувства были обострены. Я осязала даже капиллярный рисунок на пальцах Луи Сезара, ласкавших меня, ощущала шепот его волос у себя на коже, чувствовала привкус мыла на его теле.
Провести по ней языком, погрузиться в нее. Я чувствую, какого ритма она хочет, знаю, какого прикосновения жаждет. Как она прекрасна! Голова запрокинута назад, тело содрогается подо мной, струйки пота стекают по бедрам, кожа под моими ладонями влажная. Дори стонет, извивается. Волосы растрепаны, руки отчаянно хватаются за изголовье кровати. Как же она прекрасна!
Я задыхалась от того, что витало в воздухе между нами. Руки сжимались с неожиданной силой. Я уже не знала, где заканчивалось мое наслаждение и начиналось чувство Луи Сезара. Каждое его прикосновение вызывало двойное ощущение. Я воспринимала все эмоции Луи Сезара через его кожу точно так же, как через свою собственную.
Слова «двойное изображение» и близко не передавали сути происходящего. Двойным было все. Переживание оказалось слишком сильным, чрезмерным. Боже, я была готова утонуть в ощущениях, которые все отдавались и отдавались эхом. Они не прекращались, пока мое сердце не сдалось и я буквально не умерла от наслаждения. Но я все равно не могла остановиться сама и попросить его сделать это. Такая мысль казалась мне безумной. По доброй воле никто не отказался бы от подобного наслаждения.
Когда все завершилось, меня била дрожь, я кричала, переживая самый сильный оргазм за всю свою жизнь. Я рухнула на кровать, как будто все случилось в первый раз, совершенно обессиленная. Сердце грохотало где-то в ушах. На миг мне показалось, что сознание покинуло меня.
Затем я открыла глаза, и это показалось мне странным, потому что я не помнила, как закрывала их. Лицо Луи Сезара пылало, залитое потом, пряди волос прилипли к щекам, серо-голубые глаза сверкали. Его рука потянулась и осторожно погладила меня по животу, кончик талантливого языка прошелся по нижней губе, словно слизывая остатки какого-то восхитительного десерта. Это было самое эротичное зрелище, какое мне доводилось наблюдать.
Наконец я сумела заговорить, хотя и с трудом:
— Что... что это было?
— Эльфийское вино, — хриплым голосом отозвался Луи Сезар через миг. — У него... долгое действие.
