Бросаю озабоченный взгляд на питомцев. Фурия в порядке, а вот Кроха, вцепившись в шерсть дикоши, выглядит измученной. Тепла у нее все меньше, овеваемое ледяным ветром обнаженное тельце едва светится, крылья потускнели и почти невидимы – на них уже тоже не хватает магии. Кроха хоть и волшебное существо, а пределы выносливости есть и у нее. Я осторожно снимаю фейри с загривка встревоженно фыркающей Фурии, тоже отлично чувствующей состояние крохотной наездницы, и возвращаю на законное место – под куртку. Как только представится подходящий момент, нужно озаботься и смастерить внутренние карманы, чтобы Крохе было удобнее прятаться – а то сползает на живот, к ремню. Но все лучше, чем на открытом воздухе…
А когда бросаю взгляд вперед, выясняется, что аскеты дожидаться меня не стали, унеслись уже за сотню метров. Снежная пыль за ними вихрится, как за снегоходом. Черти им пятки, что ли, поджаривают?! Ругаться некогда – торопливо снимаю со спины меч, натягиваю меховой плащ, затем закрепляю меч обратно. Надеюсь, дополнительное препятствие в виде меховой прослойки не помешает энергетическому креплению вырабатывать прежнюю цепкость, иначе придется нести оружие в руках. Нахлобучив капюшон на голову (наконец-то смогу отогреться), бросаюсь вдогонку за проводниками.
Первая странность, на которую обратил внимание, – покрывающий долину слой снега оказался тоньше, чем на горном склоне. Благодаря этому бежать было относительно легко. Да и дорогу аскеты выбирали как можно ровнее.
Ветер, терзавший на склонах, в низине почти стих, словно наконец сдался и отправился на боковую. Учитывая зимние условия и снег по щиколотку, первый километр пути мы преодолели за смешное время – меньше чем за десять минут. Сердце стучало равномерно, как механический поршень, шкала усталости заполнялась обнадеживающе медленно, и равнина стелилась под ноги беговой дорожкой. В который раз убеждаюсь, как это здорово – быть аватаром, а не обычным человеком с эволюционно приземленной физиологией. Не говоря уже о том, что обычного человека, одетого так же легко, как я сейчас, холод давно бы уже доконал элементарным обморожением. Фурия тоже радовалась жизни, все больше осваиваясь в новых для себя условиях существования. Оживленно рыскала вокруг, то забегая вперед и ожидая, когда я ее догоню, то приотставая. Изучала все, что попадалось на глаза или на что обратил внимание ее чуткий нюх, – редкие валуны, скалистые холмы, кое-где мелькали и остовы древних, развалившихся на куски построек. Чувствуя спокойствие зверя, я и сам успокоился, но не забывал все же посматривать по сторонам. Мало ли кто тут пожелает схарчить неосторожного новичка.
Затянутое серой пеленой облаков небо не позволяло определить, какое сейчас время суток и где находится светило, поэтому я далеко не сразу понял, что приближается вечер. Сбивала с толку также сильная отражающая способность снега. Но потом заметил, как удлинились тени от деревьев и скал, и почувствовал, как начинает усиливаться холод, коварными змейками пробираясь под одежду, царапая невидимыми костлявыми пальцами не защищенные перчатками кисти рук и открытое всем ветрам лицо.
Пока в движении – не замерзну, это я уже понял. Да и накидка хорошо держит тепло. Вот только топлива в организме оставалось все меньше, внутри проснулась и заворочалась сосущая пустота, обживаясь в желудке, словно пробудившийся от зимней спячки медведь в логове.
Спустя еще километр показалась поверхность довольно большого озера, скованного толстой коркой льда, едва присыпанной снежной порошей. Сгустившаяся подо льдом тьма говорила о глубине водоема. Не снижая темпа, стремительные, худые и вытянутые, как карандаши, фигуры аскетов ловко перестроились из колонны в шеренгу, разбились редкой цепочкой. Выдерживая между собой дистанцию метра в три, пустились дальше широким охватом, словно загонщики, преследующие невидимую дичь.
Опасаются, что может проломиться лед? Вряд ли, тот даже не дрожал под ногами, толщина была изрядной. А каких-либо противников, сколько ни вертел головой, не заметил, да и Фурия носилась вокруг, не выказывая никаких признаков тревоги.
Мы как ветер пронеслись через озеро, замысловатой кривой обогнули несколько приземистых заснеженных курганов и, почти не сбавляя скорости, вторглись на территорию древних развалин. Судя по масштабу и характеру архитектуры, эти останки когда-то были гигантским средневековым городом. Аскеты снова перестроились, разбившись на двойки – одна впереди, другая, приотстав и пропустив меня с дикошей в центр построения, пристроилась за спиной. Что только подтвердило мое предположение – меня охраняли. Проход, по которому мы сейчас двигались, когда-то, наверное, был просторной городской улицей. Потому что даже обвалившиеся вдоль тротуаров строения, засыпавшие большую часть дороги, все же оставили в центре почти не затронутой полосу шириной в несколько метров.
Чем дальше мы углублялись в руины, тем мрачнее становилось у меня на душе.
Разрушенные купола из розоватого гранита, присыпанные снегом, словно торт глазурью. Обломки арок и пешеходных мостов, когда-то нависавших над проспектами, а теперь превращенных в кучи мусора. Разваленные в хлам башни посреди жилых кварталов – ощерившиеся, словно гнилые зубы, остовами фундаментов и останками несущих стен. Пустыри газонов, заваленные каменным хламом осыпавшихся поблизости зданий…
Чем больше замечал деталей, тем сильнее нарастало гнетущее чувство тревоги. Остается только гадать, насколько жутким был древний катаклизм, вызвавший такие мощные разрушения. В сознание невольно стучались панические мысли о ядерном ударе, но это нехарактерно для мира фэнтези. Да и аскеты вряд ли сунулись бы в зону, фонящую радиацией. Беспокоило меня совсем другое: я все еще не замечал впереди никаких признаков здравствующей цивилизации. Только мертвые руины, которых с каждой преодоленной бегом сотней метров становилось все больше. Выходит, я ошибся? И цель путешествия – иная, а не то, что я предположил?
Тогда какого черта мы здесь делаем?
Ответ получил быстрее, чем ожидал.
Всего через сотню метров руины вдруг расступились, открыв просторный пустырь, который когда-то, видимо, служил городской площадью. Проводники на бегу разошлись в стороны еще на несколько метров, образовав вокруг меня равносторонний охранный квадрат, и, достигнув центра, внезапно остановились.
Пришлось остановиться и мне.
Я с недоумением обернулся вокруг оси, пытаясь прочесть на обращенных ко мне бесстрастных лицах ответ – зачем мы здесь? Что я должен сделать? А потом услышал гул, почувствовал дрожь под подошвами сапог и поспешно опустил взгляд вниз. Фурия тихо зарычала, вопросительно глянула на меня зелеными глазами, но я пока и сам не знал, что происходит…
Снег вокруг вдруг испарился – разом, будто его смахнула невидимая метла или стер ластик в фотошопе. Я обнаружил, что стою в центре окружности диаметром около трех метров – серое каменное пятно на белоснежном полотне площади, испещренное выплавленными в камне неизвестными символами. Вибрировала именно эта серая область под ногами. Аскеты, все так же бесстрастно взиравшие на меня, застывшими свечками стояли точно за ее пределами. Первая мысль – это и есть точка сохранения?! А где же тогда Репликатор и сопутствующие ему сервисы?! Вторая… Ощущая ледяной озноб, я вдруг запоздало подумал, что неспроста в крепости не было ни одного человека. Что, если люди здесь – нежеланные гости и меня сейчас собираются вышвырнуть куда-то еще, как уже проделали это с остальными?
