– Так нечестно, – надулась я.
– Не переживайте, – засмеялся он. – К проигрышам и победам следует относиться философски. К тому же могу вас успокоить: в случае с приданым леди Мирейи вы обошли меня мастерски.
Я скромно потупилась. Впрочем, скромность быстро мне надоела, и я подняла взгляд, а заодно и бокал.
– За сотрудничество? – лукаво прищурившись, предложила я.
– За сотрудничество! – поддержал тост граф.
Мы снова чокнулись и допили остававшееся в бокалах вино. А потом я обнаружила губы Кэмерона совсем рядом с моими собственными.
– Эй, вы что?!
Я поспешила отдалиться, насколько позволяло кресло. Слишком свежо было воспоминание о нашем последнем поцелуе, которым Кэмерон воспользовался, дабы разрушить мои планы по устранению маркиза. Что-что, а манипулировать людьми он умеет первоклассно. И кто его знает, этого манипулятора, какую гадость он мог задумать на этот раз?
– Простите. – Кэмерон отстранился, полностью освободив мое личное пространство. – Привычка. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Пью вино вместе с дамой – и дальше напрашивается определенная модель поведения.
– Держите свои привычки при себе, – хмуро посоветовала я.
– Постараюсь.
Больше мы к данной теме не возвращались. Зато посидели прекрасно.
К тому моменту, как мы разошлись, я не очень хорошо держалась на ногах. Тем не менее мне удалось пройти по коридору относительно ровно, не опозорившись перед встреченными по пути людьми. А когда я увидела, как из темной комнаты высунулась и поманила меня внутрь полупрозрачная рука, чуть было не прошла мимо, списав видение на выпитое вино.
– Майя? – В последний момент я все-таки сообразила, что призрак мне не привиделся, и вошла в комнату. На то, чтобы зажечь свечу не слишком твердыми руками, ушло больше времени, чем обычно. – Что ты здесь делаешь?
– Поджидаю тебя, – без обиняков ответила девушка. – Мне надо с тобой поговорить.
Спрашивать о том, почему она ждала меня именно здесь, рассчитывая перехватить по дороге, а не непосредственно в моей спальне, я не стала. Мне было хорошо известно, что во дворце стоит блокировка, не позволяющая призракам проникать в личные покои придворных. Когда-то давно люди, разбиравшиеся в этом вопросе, сочли нужным позаботиться о такой охране личного пространства. Увидеть призрака большинство придворных не может, но все равно малоприятно сознавать, что совершенно постороннее разумное существо может наблюдать за вами, когда вы спите или, к примеру, занимаетесь любовью.
– Я тебя слушаю, – милостиво кивнула я, с размаху плюхаясь на стул. Чуть было не промахнулась, но все-таки сумела не съехать на пол и устроилась поудобнее, крепко схватившись за подлокотники на случай, если стул начнет штормить. – Только имей в виду, что я немного пьяна.
– Самое лучшее состояние для разговора с призраком, – заверила Майя. Потом нахмурилась и поинтересовалась: – А с кем ты пила?
– Все-то тебе надо знать, – мрачно проговорила я. Вопрос был не в бровь, а в глаз. – С Кэмероном Эстли.
– О-ля-ля! – воскликнула девушка. – Вот это новость!
– Никаких новостей, – отрезала я. – Лучше рассказывай, что произошло.
Лицо призрака сразу же посерьезнело, и я поняла, что речь пойдет не о шутках.
– Я хочу поговорить с тобой по просьбе одной моей приятельницы, – сказала Майя. – Она тоже из наших, но, в отличие от меня, не способна разговаривать с людьми, поэтому не может обратиться к тебе напрямую.
– У нее что-то случилось? – нахмурилась я.
Пока мне было не вполне понятно, чем именно я могу помочь. Да, видеть и слышать призраков я умела, но этим мои возможности, связанные с их миром, ограничивались.
– Скорее, у ее хорошего знакомого, – ответила Майя. – Его зовут барон Грондеж.
– Он призрак? – уточнила я.
– Да. Но они были знакомы при жизни. Барон умер совсем недавно, полтора месяца назад. Моя подруга не имеет возможности с ним общаться, поскольку каждый из нас привязан к своему дому. Подруга живет здесь, во дворце, а барон обитает в своем особняке. Но до нас стали доходить о нем весьма странные слухи.
– Какие же?
В человеческом представлении любые слухи, связанные с привидением, подпадают под категорию странных. Было любопытно, какие именно слухи считаются странными с точки зрения самих призраков.
– Понимаешь, – Майя неприязненно поморщилась, – по слухам выходит, будто барон пугает в своем особняке людей. Главным образом своих родственников. У него остались взрослые сын и дочь, Александр и Йоланда. Дочь старше на четыре года, и именно она унаследовала дом. Ну, ты знаешь, у баронов поместье наследует старший ребенок, необязательно мужского пола. Так вот, она каждую ночь слышит завывания, стоны, скрип половиц – это при том, что дом каменный, – ну, словом, весь стандартный набор. Те звуки, которые призраки могут доносить до людей, не обладающих даром с ними общаться. Девушка очень сильно пугается, а один раз все это чуть было не закончилось крайне плачевно. От испуга она выскочила из комнаты, а после очередного резкого звука чуть не скатилась с лестницы. Едва удержалась за перила.
– И даже после этого барон не успокоился? – удивилась я.
Шалости шалостями, но мало кто захочет вот так поступить с собственной дочерью.
– Нет, – покачала головой Майя. – Все продолжилось по-прежнему или даже более интенсивно. Кроме того, барон стал пугать также и своего сына. А заодно и внука.
– Внука?
– Да, у Александра есть собственный сын. Ему всего полтора года. Александр воспитывает мальчика один, женат никогда не был. В общем, стоны и завывания раздаются по ночам даже в детской.
Час от часу не легче. Что же, барону не жаль нервную систему собственного внука? Ребенок-то чем ему досадил?
– И как, мальчик сильно пугается? – хмуро спросила я.
– Нет, мальчик крепко спит и ничего не слышит. А вот его няня перепугалась до седых волос.
– Похоже, покойный приятель твоей знакомой – большой весельчак, – мрачно подытожила я. – Можно, конечно, допустить, что родственники порядочно досадили ему при жизни. Могли даже, сговорившись, отправить его на тот свет. Но участие в таком предприятии полуторагодовалого ребенка все же представляется мне весьма сомнительным.
– В том-то и дело, что никаким весельчаком барон не был, – объяснила Майя. – Подобные шутки совершенно не в его стиле. Он был человеком серьезным, солидным и ответственным. Настоящим аристократом старой закалки, очень дорожащим честью рода. И детей своих он очень любил, хотя, опять же в силу характера, и не выказывал эту любовь очень уж откровенно. А уж во внуке и вовсе души не чаял. Поэтому его поведение чрезвычайно удивляет мою подругу. Удивляет и беспокоит. В особенности учитывая тот факт, что последствия этих «шалостей» могут оказаться весьма серьезными. И поэтому она хочет попросить тебя о помощи.
