Отчасти это чувство возникало из-за того, что до Элен постепенно доходило: она не на свидании и ей совсем не грозит опасность неожиданного поцелуя. А отчасти причина крылась и в том, что Элен наконец оставила в покое тошнота и облегчение было таким же прекрасным, как прощание с до жути надоевшим гостем.
А может быть, на самом деле причина совсем иная; просто перед тем, как этим утром Элен с отцом отправились на прогулку, Патрик показал Дэвиду снимки УЗИ, и у того на глазах выступили слезы, хотя он тут же ужасно смутился. С этого момента отец превратился для Элен в живого человека и не был уже просто строчкой ее биографии.
Все то время, пока они ехали в машине, Элен, сидя впереди на пассажирском месте, наблюдала за тем, как Дэвид ведет автомобиль — уверенно, спокойно, совсем как Патрик, — и чувствовала, как у нее что-то смягчается глубоко внутри. «А почему бы и не проявить немножко сентиментальности по этому поводу?» — думала она. В конце концов, он был ее отцом. Такое вполне допустимо. Он может тебе нравиться, если ты сама того хочешь. Ты можешь позволить себе почувствовать любовь к нему.
Они остановились перед большим стендом, и какая-то миниатюрная, энергичная женщина тут же бросилась к ним и принялась с жаром объяснять принципы Австралийской ассоциации изготовителей оливкового масла, в соответствии с которыми масло должно быть идеально цельным и так далее. Она вдавалась в такие подробности, говоря о производственном процессе, словно была уверена в том, что Элен и Дэвид готовы и сами участвовать во всем.
— Отлично! — сказал Дэвид, когда она наконец умолкла. — Ну, в общем… Элен, почему бы тебе не попробовать?
Элен обмакнула кусочек хлеба в маленькую чашечку золотистого оливкового масла:
— Фантастично!
Элен возвела взгляд к небесам в полном восторге. Масло и в самом деле было фантастическим, хотя она и знала по прежнему опыту, что в таких ситуациях все кажется в особенности вкусным. А когда вернется домой, то, пожалуй, обнаружит тот же самый вкус и в обычной бутылке масла, купленной в супермаркете. Просто здесь оказывали свое воздействие свежий воздух и сила внушения. Элен находилась под легким гипнозом.
— Давай я тебе куплю бутылочку. — Дэвид достал из бумажника пятьдесят долларов.
— Какой замечательный папочка! — сказала женщина.
Дэвид кашлянул в кулак, и Элен сочувственно улыбнулась ему.
Женщина нахмурилась:
— Ох, простите, вы не отец и дочь?
— Нет, вы правы, мы именно дочь и отец, — успокоила ее Элен.
— Ну, я так и подумала, — сказала женщина тоном легкого укора, как будто они попытались ее обмануть. Она протянула Дэвиду сдачу и бутылку оливкового масла в белом бумажном пакете. — У вас совершенно одинаковые подбородки.
Элен и ее отец одновременно коснулись подбородков кончиками пальцев — и тут же опустили руки.
Потом они ели спагетти, сидя за белым пластиковым столом под огромным полосатым тентом. И с удовольствием болтали обо всем, но как бы с легким усилием над собой. Словно два незнакомца, разговаривающие на автобусной остановке, а автобус не появляется слишком долго, и вот они уже чувствуют себя обязанными продолжать беседу.
— Мне очень жаль, что вы с мамой разбежались, — сказала Элен после того, как они долго обсуждали весну в Австралии и сравнивали ее с весной в Соединенном Королевстве.
— Мне тоже жаль, — кивнул Дэвид. — Но в этом, пожалуй, я сам виноват. Не следовало так торопить ее, когда я сам еще не вполне отошел от прошлого и чувствую себя слишком потрепанным.
— Слишком потрепанным? — растерянно повторила Элен.
— Ну, жена ушла от меня после тридцати лет брака. Меня это буквально сбило с ног. И у нее ведь даже другого мужчины не было. Она просто сказала, что забыла, каково это — быть самой собой. Я сказал: «Будь собой, я же тебе не мешаю!» Видимо, все-таки мешал. — Он намотал спагетти на вилку и грустно уставился на них.
— Мне очень жаль, — пробормотала Элен. Она пыталась как-то все переосмыслить. — Мне казалось, ты сам ушел от жены или что это произошло по обоюдному согласию.
— Уж точно не по обоюдному.
— Мама об этом не сказала… — начала было Элен.
— Наверное, я немножко перестарался, рассказывая ей, что буквально сражен поступком жены.
— Она говорила, что все то время, пока ты был женат, ты думал о ней… — Элен понадеялась, что Дэвид не заметит легкий оттенок обвинения в ее тоне.
Тот бросил на нее горестный взгляд:
— Она так сказала? — Он отодвинул от себя тарелку и положил руки на подлокотники пластикового кресла. — Я не лгал. Все эти годы я время от времени вспоминал твою мать, она даже снилась мне иногда, но это совсем не значит, что я не любил Джейн.
Элен тоже отодвинула тарелку.
— Хотя, конечно, ты ее обманул, когда вы уже были обручены, — бросила она шутливым тоном, давая понять, что не осуждает его. И показала на себя, демонстрируя результат его неверности. — И я слыхала, что не один раз.
— Да, — признал Дэвид. — Я был молод и глуп, а твоя мать была потрясающей девушкой. Одни ее глаза чего стоят! — Он неловко, по-мальчишески пожал плечами. — Мне здорово повезло.
Элен не могла решить, поддаваться его обаянию или нет.
Однако именно такими были бестолковые случайные факты, связанные с ее зачатием: это не прекрасная любовная история, не неосмотрительность и не храбрый поступок феминистки.
— Ну, как бы то ни было, — продолжил Дэвид, — мы с твоей матерью все равно остаемся друзьями, и, строго между нами, я пока не теряю надежду.
— В самом деле?
Элен гадала, стоит ли говорить ему, что, по ее мнению, у него нет ни единого шанса, но, с другой стороны, откуда ей знать? За последние несколько месяцев она успела понять: все то, что она считала безусловной истиной, может в одно мгновение измениться. Ничто не постоянно и неизменно: буддисты отлично знают, о чем говорят.
Некоторое время они сидели молча, наблюдая за подготовкой к представлению, которое явно должно было вскоре начаться под огромным тентом.
— Патрик кажется хорошим человеком, — наконец сказал Дэвид. — У него уже есть сын? От первого брака?
— Да, Джек, — кивнула Элен. — Он сегодня в гостях. Его мать умерла, когда Джек был совсем маленьким.
— Проверка! — заговорил кто-то в микрофон. — Проверка… Два, три, четыре…
— Так что тут не все так просто, — услышала Элен собственный голос.
Такое случается, когда вы слишком долго болтаете с незнакомцем на автобусной остановке. Беседа может внезапно повернуть в очень личном направлении.
— Почему? — спросил Дэвид.
Элен была немного озадачена его вопросом. Разве все и так не очевидно? Большинство женщин, которых она знала, тут же сказали бы нечто вроде: «Да, конечно, могу вообразить, что подруга моей сестры встречалась со вдовцом, и это было просто ужасно…»
