— Значит, это ожерелье — его подарок? — спросила Элен. — Подарок… э-э… Дэвида?
Остается надеяться, Анна не ожидает, что Элен станет называть его папой?
Мать опустила руку:
— Да. Это в честь первого месяца нашего романа. — Анна порозовела. — Понимаю, мы староваты для такого рода вещей.
— А-а-ах, — протянула Филиппа.
Мать была явно влюблена, и влюбилась она в отца Элен, что выглядело бы вполне приемлемым и подходящим, если смотреть с точки зрения мирового порядка. И Элен не могла понять, почему это так огорчает ее. Возможно, она просто не желала перемен? Может быть, не хотела, чтобы ее мать любила еще кого-нибудь, кроме нее? Надо ей хорошенько подумать обо всем этом, когда она вернется домой.
— Я рада за тебя, мам. — Элен приложила все усилия к тому, чтобы эти слова прозвучали искренне.
— Я пока что не считаю цыплят, для этого еще рановато, — живо произнесла Анна, но тут же улыбнулась своей новой странной улыбкой и коснулась руки Элен. — Твой папа самый чудесный из всех, кого я когда-либо знала.
* * *
Я живу в доме на две семьи, в квартире с тремя спальнями. Никогда не любила такие дома, и тем не менее я здесь.
Когда мы с Патриком расстались, мне нужно было как можно быстрее найти какое-нибудь жилье, и я попросила знакомого агента по недвижимости подыскать что-нибудь подходящее по цене. И он нашел вот это безвкусное, стерильное местечко на улице, заполненной такими же домиками на две семьи, и еще неподалеку стоят три двадцатиэтажные многоквартирные башни. Люди, что живут здесь, — трудяги среднего класса, профессионалы. Это рабочие пчелки общества, они вкалывают, стремясь достичь чего-то лучшего. В этом районе в счет идут только удобства проживания. До железнодорожной станции можно легко дойти пешком, а до города ехать всего десять минут. Здесь много вполне приличных, но не роскошных ресторанчиков, и химчистка, которая работает двадцать четыре часа, и заправки, и стоянка такси. Люди спешат по своим делам, поглядывая на часы и глотая кофе навынос.
Это место не для влюбленных. Здесь нет уличных музыкантов, или книжных лавочек, или художественных галерей, или кинотеатров. И это хорошо. Это место выглядит как продолжение офиса.
С тех самых пор, как я сюда переехала, во второй половине дома живет некто по имени Джефф. Он невысок, лыс, обладает аккуратной рыжеватой бородкой, и самый личный из фактов, известных мне о нем, — это то, что он не чувствует холода. Он круглый год носит рубашки с короткими рукавами.
Когда он дома, до меня редко доносятся хоть какие-то звуки с его стороны: ни музыки, ни телевизора. Однажды, правда, я слышала, как он кричал, как будто с болью: «Но ты не должна так делать!» Делать — что?
Но во мне это пробудило лишь весьма легкое любопытство. Мне этот человек не настолько интересен, чтобы действительно поговорить с ним или хотя бы наладить зрительный контакт.
Если мы встречаемся у почтового ящика в холле, то тут же прибавляем шагу и быстро уходим, будто вдруг вспомнили, что куда-то опаздываем, или же изображаем повышенный интерес к полученным письмам: принимаемся тут же их вскрывать, словно в них может содержаться нечто чрезвычайно важное. Мы здороваемся рассеянным деловым тоном, произнося что-нибудь вроде: «Жарковато, а?» или «Холодно сегодня, да?» — или, если погоде трудно дать определение, бросаем: «Как дела?» — но никогда не ждем ответа, потому что он нас не интересует.
Иногда, правда, я отвечаю мысленно: «Да я все еще гоняюсь за моим бывшим возлюбленным, горюю об умершей матери и страдаю от необъяснимой боли в ноге, спасибо, а вы как поживаете?»
Так что — да, Джефф представляет собой идеального соседа в двухквартирном доме. Мы умудрились прожить по соседству все эти годы, забираем друг для друга почту, когда один из нас в отъезде, вполне мирно справляемся с выносом мусора и стрижкой газона, и это самые великолепные из всех возможных поверхностных отношений.
И вдруг сегодня, когда я вернулась домой, забрав машину у механика, Джефф неожиданно подошел ко мне и остановился уж слишком близко. Я попыталась отступить, чтобы расстояние между нами стало приемлемым.
— Саския, привет! — сказал он.
Думаю, впервые за все эти годы он назвал меня по имени.
— Привет, Джефф. — Я тоже впервые произнесла его имя.
— Я просто хотел дать вам знать, что переезжаю, — сообщил Джефф. — Решил все резко изменить.
— Резко изменить, — повторила я.
— Да, я перебираюсь в маленький городок на южном побережье. Купил там кафе, собираюсь им заниматься. Я его назвал «Причал Джеффа».
Новость меня ошеломила. И сама не знаю точно почему. Наверное, я просто никогда не считала своего соседа достаточно решительной личностью для того, чтобы предпринять столь серьезный шаг. Конечно, он-то не знает, что для меня, в моей жизни он всего лишь мелкая фигура. Зато в собственной жизни он звезда, а я незаметная пешка. И это вполне справедливо.
— На самом деле оно стоит не на причале, но я собираюсь оформить его в таком стиле. Канаты, якоря и… черпаки, такого рода вещи.
В глазах Джеффа мелькнуло выражение неуверенности. Он на самом деле не имел ни малейшего представления о том, что делал.
— Звучит замечательно, — сказала я.
Да уж, это будет эффектный крах.
— Ну да, я решил, что пришла пора расстаться с полицией, — кивнул сосед.
— Вы полицейский?
Я просто поверить в это не могла — никогда не видела его в форме. Думала, он какой-нибудь аудитор, или технический консультант, или вообще библиотекарь. Но разве полицейский не должен был как-то дать знать окружающим, кто он такой? А что, если бы я случайно заговорила с ним о каком-нибудь преступлении, встретившись у почтового ящика? Или предложила бы ему запрещенное законом вещество?
И к тому же была еще проблема Патрика. Он постоянно грозил мне, что обратится в полицию. Как мелодраматично! С какой бы стати полиции интересоваться тем, что представляет абсолютно личное дело двух взрослых людей? И тем не менее. В техническом смысле я ведь проникала в его дом без разрешения.
— Понятия не имела, что вы полицейский.
Я не смогла скрыть негодование, прорвавшееся в моем тоне.
— Под прикрытием, — пояснил Джефф. — Весьма напряженное занятие. Создает отчаянный беспорядок в голове. Невозможно наладить отношения с кем бы то ни было. А я ведь не становлюсь моложе. Я уже отчаялся встретить ту самую женщину. Мне хочется когда-нибудь стать отцом.
Мне совсем не хотелось слушать о том, что Джефф отчаялся встретить свою прекрасную леди. Это было похоже на то, как если бы он делился со мной весьма интимными и немножко неприятными сексуальными тайнами.
— А в мою квартиру переедет милая молодая семья, — продолжил Джефф. — С двумя чудесными малышами. Мальчик и девочка. Вам они покажутся куда интереснее, чем я.
