Он сморщил нос, будто от отвращения. Я пожала плечами:
— Если это мертвый броненосец, то пусть лежит там. Но если… что-то другое?
— Человек?
Его вопрос меня ошарашил.
— Нет! Я имею в виду что-нибудь более миниатюрное.
Я знала, что это не человек, — другой запах. Но объяснить Адаму, откуда, не могла.
Я вернулась к машине, достала свой мэглайт
[2]
из-за спинки кресла, захлопнула дверь и снова встала посреди дороги. Мокрые камешки прилипали к подошвам моих ботинок. Адам шел слева — для человека, обутого в резиновые сапоги и идущего по мокрой щебенке, он шагал удивительно твердо. Поскольку свет фар до нас не доходил, приблизившись к кустам, я зажгла фонарь. К счастью, природа-мать решила нам посодействовать и выключила «небесный кран». Я смахнула последнюю дождевую каплю с лица и… чуть не наступила на мертвую голову!
Нет, это был не олень. Остекленевшие глаза смотрели в небо, а из глубокой раны на шее сочилась кровь, разбавленная дождевой водой. Промокший насквозь полосатый оранжевый мех сбился в клочья. Пасть открыта, обнажала трогательные маленькие клыки — никаких шансов против того, кто его убил.
— Кот, — холодно произнес Адам.
Я кивнула и посмотрела на него. Он обошел вокруг меня и встал с другой стороны от мертвого животного, стараясь не наступить на его хвост. Это был домашний кот. Большой — восемнадцать или двадцать фунтов. Совсем недавно — чей-то любимец, с голубоватым меховым воротничком вокруг перегрызенного горла.
Я напряглась и глубоко вздохнула, пытаясь уловить запах; приглушенный запахом крови, смерти и влажной земли. В воздухе витало несколько ароматов. Легкие — кедровый и другой, напоминавший мексиканский ореган, будто кот продирался сквозь кустарник. Присутствовал и резкий запах мужских гормонов. Некастрированный, зверюга! Хозяин не озаботился воспитанием питомца, вот «киса» и убежала. Или его бросили здесь, в этой дыре, чтобы он стал добычей кого-то покрупнее и пострашнее. Вдруг возник еще один запах, который я узнала. Не может быть — мы никогда не охотились на домашних животных! Мне срочно захотелось бежать отсюда, кого-то звать…
— Ты не знаешь его? — спросила я Адама, надеясь, что это был не его кот.
— Нет. — Его недавно бархатистый голос стал сухим и монотонным. — Здесь много брошенных животных. Ты действительно не рассмотрела, кого чуть не задавила?
— Это существо очень быстро промелькнуло. На первый взгляд лесной кот или какой-то иной мелкий хищник. — (Я лгала, потому что не хотела говорить Адаму о своих подозрениях.)
— Проклятие, — почти шепотом произнес он.
— Да уж… Не так, как тех оленей…
Адам вскинул голову, в свете фонаря его глаза сверкнули зеленым огнем. На мгновение, благодаря игре света, показалось, что они горели настоящим пламенем.
— Как ты узнала об оленях? — спросил он отрывисто, чуть повышая голос.
— Да не бери в голову, Адам, — ответила я. — Все знают.
— Все?
— Городок у нас маленький, слухи распространяются быстро… Я думаю, нет смысла стоять здесь и мокнуть. Пойдем в машину.
— Извини, — произнес он. — Меня действительно беспокоит, что браконьеры орудуют на моей земле и убивают животных, которых я пытаюсь спасать, трачу на это много времени.
— Спасаешь?
— Большая часть нашей экзотической фауны мигрировала сюда с других, уже закрытых ранчо, — сказал он, нагибаясь, чтобы не удариться головой об уродливую мескитовую ветвь. — Я не могу позволить им уйти на другие угодья.
— Очень мило с твоей стороны.
Я говорила искренне — ненавидела те угодья!
— Ты не любишь охоту?
— Не то чтобы… — ответила я. — Охота оправдана, если ты убиваешь ради пропитания. То есть я имела в виду, если это не традиционная охота, с разделкой туши и т. п.
Правда! Я хотела, чтобы у добычи был шанс выжить. Не так, как в местах, где домашних животных откармливают на потребу человечеству, а потом сокрушаются о страданиях «бедных зверушек». И не для того, чтобы повесить трофей на стенку.
Я открыла заднюю дверь «лендровера» и вытащила два полотенца, которые лежали в спортивной сумке на заднем сиденье (не стала говорить, что обычно протираю ими машину, — недавно выстиранные, они еще не успели запачкаться).
— Вот, — сказала я, протягивая Адаму полотенце.
Вытираясь, он улыбнулся. Про себя я отметила, что он выбрал худшее из них.
— Так лучше, спасибо.
— Да не за что, — ответила я, продолжая вытирать волосы.
Бесполезное занятие! Чтобы хорошенько высушить мои кудри, надо было их расплести, намотать на голову два хороших полотенца и проходить так часа два. Волосам придется подождать, пока я доберусь до дома. Я сняла с себя промокшую насквозь фланелевую рубашку и осталась в тонком хлопчатобумажном топике, который, впрочем, тоже был мокрым. И все же в нем было комфортнее, чем в липнувшей к телу фланели.
Адам выглядел великолепно — как с разворота модного журнала. Знаете, где модели позируют на фоне бассейна: мокрые волосы откинуты назад, а купальный костюм облегает каждый мускул. Он вытер голову полотенцем и отжал его. Я смотрела в сторону, стараясь сохранять хотя бы видимость самоконтроля. Затем обернула полотенце вокруг себя и полезла в машину.
— Тебе холодно? — спросил он, забираясь на пассажирское кресло. Его голос опять был полон теплоты и нежности.
— Не очень, — сказала я, возясь с ключами.
Да, не холод заставлял меня дрожать. Я старалась вести себя так, чтобы он не заметил, какой эффект производит на меня своим присутствием. В этом отношении «глупый ребенок» быстро превращался в «неосмотрительного щенка», а дальнейшая перспектива меня и вовсе не радовала.
— Дай мне выехать обратно на дорогу, или мы никогда не выберемся отсюда. Грязно все это…
Когда я наконец сдвинула автомобиль с места и под колесами вновь заскрипел гравий, природа-мать приподнесла очередной сюрприз: удар грома возвестил о начале нового ливня — еще сильнее предыдущего.
Я остановила автомобиль и бросила в нейтралку, чтобы не жечь бензин; затем выключила двигатель и врубила ручной тормоз. Разглядеть что-нибудь даже в трех футах от капота было невозможно. Теперь я точно никуда не поеду, пока дождь не прекратится! Огни приборной панели давали какое-никакое освещение, и я оставила их включенными, вырубив передние фары (не боялась, что в меня кто-нибудь врежется — по виду дороги легко было заключить, что даже призраки по ней ездят нечасто).
— Похоже, нам придется пережидать ливень здесь, — сказала я. — Надеюсь, у тебя нет серьезных планов на вечер?
Произнося эти слова, я кое-что вспомнила. Черт! Би.
