Квартира походила на свинарник — всюду валялись испорченные продукты, коробки от пиццы, вонючая одежда, от которой разило кровью — звериной и человеческой.
— Человеческой? — воскликнула я, тут же подумав о Марти.
— Ну, ее было не так много. Просто пятна, будто кто-то порезался и вытер руки о рубашку.
— А… — Я плюхнулась обратно на кушетку.
Адам сел на подлокотник дивана и провел рукой по моим волосам. Я подумала, что это у него такая нервная привычка — что-то трогать, пока мозг напряженно работает.
— Деньги в конверте из «Дикой Луны», — повторил он. — Мы знаем, они вели незаконную охоту на животных. Неужели кто-то из наших гостей тоже этим промышляет?
— Так и есть, — сказала я. — Они охотятся, кормятся, мол, пусть люди заметают следы и делают на этом бабки. Причем так, чтобы ты ничего не узнал. И безопасно, и отпечатки пальцев — Олбрайтов. Очень просто!
— Она дело говорит. — Нико прислонился к стене успокаиваясь. Его врожденное высокомерие вернулось. — Ведь это неплохая идея, Адам. Я не имею в виду — заметать следы и делать бабки… Люди охотятся по-другому. Мы могли бы организовать регулярную охоту в местных лесах, оставив экзотику в покое. Охотиться на слабых. Разновидность естественного отбора.
— Нет. Мы только начали обходиться без этого и не можем вернуться назад.
— Надо что-то делать, Адам, — продолжал Нико. — Ты доверил мне заботиться о природных ресурсах и диких животных. Хороший директор заповедника знает, когда можно начинать охотничий сезон. Это ближе к истине. Мы выращиваем животных и пасем стада с тех пор, как купили ранчо. Если не брать в расчет спасенные местные редкости и молодняк, количество оленей скоро достигнет критического уровня. Они просто не смогут прокормиться. Ты хочешь, чтобы какие-то сволочи охотились на них нелегально? Или лучше позволить им передохнуть с голоду?
— Как скоро это может случиться?
— Дело нескольких месяцев. Максимум — начало следующего года.
— Черт возьми, Нико! Почему ты не сказал мне этого раньше?
— Потому что тебя тогда не было здесь, — ответил менеджер. — Приехав сюда, ты был слишком увлечен своими планами и всегда занят. Ты не хотел и разговаривать о домашнем скоте.
— Я и сейчас не хочу, — огрызнулся Адам. — Эта тема подождет. В данный момент мне важно выяснить, убил ли кузена Кейры один из нас,
— Ты сам как считаешь?
Адам молчаливо уставился на Нико, будто оценивая в уме, что тот собирался сказать. Секунда показалась минутой… Наконец он произнес:
— Я проведу расследование.
Нико согласно кивнул:
— Андреа, нам необходимо убедиться, что ранчо в безопасности. Если убийцы — мои гости, я должен об этом знать. Если есть жулики, тоже докладывай. Кто-то хочет подорвать мой авторитет. Я этого не допущу!
Андреа стремительно рванулась к двери, но прежде, чем она успела выскочить, Адам остановил ее:
— Подожди! Отправь одного из людей Эвана в морг графства Бексар, чтобы они выяснили, был ли кузен Кейры превращен в вампира. Если да, Эван знает, что делать. Позови его ко мне! Нико, проверь безопасность лаборатории. Кейра останется со мной. Андреа, когда вернешься, поручи кому-нибудь наблюдать за домом. Пока мы не выясним, что происходит, Кейре может угрожать опасность.
Андреа вышла, не сказав ни слова, как послушный маленький паж. Удобно… Нико поднялся гораздо медленнее и посмотрел на нас с Адамом, будто хотел что-то сказать, сделать существенное дополнение. Но он промолчал, просто повернулся и вышел за дверь.
Адам подошел и встал передо мной на колени.
— Они действительно могут это сделать?
— Что?
— Подорвать основы твоей власти.
— Да. Теория Дарвина работает и у нас, моя дорогая. Выживает сильнейший. Никаких других объединений вампиров на сотни миль вокруг. Я думал, мы купили это место для себя.
— А разве нет?
— Не знаю… Боюсь, гибель твоего кузена — своего рода месть мне.
— Может, все не так?
— Кто знает… Поэтому я просил Андреа направить кого-нибудь в Сан-Антонио и забрать тело твоего кузена.
— Ты возложил такую миссию на бармена?
Он засмеялся:
— Ты не совсем права. Эван — не только бармен. Еще он поддерживает порядок в гостинице, пока Андреа охраняет границы ранчо.
— Он служит у тебя так же долго, как и другие?
— Нет, он пришел после войны. Сбежал из Германии, поменял имя и национальную принадлежность. Немного грубоват в критических ситуациях, но хорошо справляется со своими обязанностями. Правда, делает слабенькие коктейли…
— А все те люди, в баре, белокурая команда? Гости или лакеи?
— Если ты имеешь в виду тех, о ком я подумал, то это работники. Персонал Эвана. Хотя «белокурая команда» звучит лучше.
— Я не понравилась им, — сказала я, вспомнив смех Эвана и других.
— Не думаю, что дело в тебе, — ответил он.
— Ты?
— Вполне возможно. Они были несчастливы в Европе. Эван убедил их приехать в «Дикую Луну». Они здесь недавно и пытаются приспособиться к моему новому курсу. Большинство из них предпочитает людей в качестве компаньонов. Я приказал им не делать этого на ранчо. Живя здесь, они обязаны мне подчиняться, но не любить. Я терплю разговоры за спиной, пока мои приказы выполняются…
Как и в моем собственном клане: приходилось выполнять распоряжения Джиджи, хотя на фиг это нужно! Моя особенность заключалась в том, что я жила далеко от босса и, будучи вне поля ее прямого зрения, чувствовала себя в безопасности.
— Не знаю, сколько времени займет расследование, — сказал Адам. — Поездка в Сан-Антонио — минимум полтора часа. Там еще надо проникнуть в помещение морга и все выяснить. Думаю, гонец позвонит, когда справится. Вероятно, придется ждать известий до утра.
— Тогда ему придется где-то залечь на дно, а вы будете спать.
— Необязательно, — сказал Адам. — Мне достаточно всего несколько часов сна, и я могу не спать днем, если постараюсь. Просто не могу выходить на прямой солнечный свет.
— Ты можешь превратиться в пыль, так, что ли?
Он взял мою руку и снова улыбнулся:
— Нет. Никакой пыли и огненных столбов… Но если мы ослаблены, солнечный свет может быть для нас смертельным. Если же мы сыты и полны сил, он чреват лишь сильными ожогами.
Голос Адама звучал спокойно.
— Я обещаю найти ответ, Кейра. «Белокурая команда» нам поможет. Если кто-то убил твоего кузена, они помогут мне выяснить истину. А ты пока будешь здесь, в безопасности.
— Я была бы в безопасности и дома, — запротестовала я. — Я не поэтому согласилась остаться здесь.
