Наконец-то до меня дошел смысл сказанного: делить кровь — все равно что заниматься сексом. Раньше секс использовался во всех случаях. Например, Марти был бисексуалом.
Я решила придержать свои наглые комментарии, чтобы не искушать судьбу.
— Почему ты убил его? Из ревности?
Мои добрые намерения продержались достаточно долго, чтобы мозг успел подыскать им форму выражения.
— Ты с ума сошла? — заорал на меня Эван. — Тот, кто его убил, поломал всю мою жизнь.
Он сделал шаг мне навстречу, и я услышала свист пули, отдавшийся эхом от стен. Секундой позже жгучая боль пронзила мой бок. Ободранное колено, наткнувшись на каменистое дно, заставило меня взвыть от боли. Я ударилась головой о камни, а в следующий момент другая пуля вонзилась в бедро. Сквозь пелену, застилавшую глаза, я видела, что Эван упал прямо передо мной. Теперь его тело заслоняло меня от стрелявшего. Вряд ли он сделал это по доброте своего холодного вампирского сердца… Его просто-напросто подстрелили. Могут ли вампиры умереть от пулевого ранения? Это я еще не успела выяснить. Тот, кто стрелял в Эвана, не обязательно — мой союзник. Вопрос в другом: полностью ли он вывел из строя моего похитителя? Не хотелось застревать тут надолго один на один с раненым вампиром, приходящим в ярость. Он уже грозился высосать мою кровь, дальше — больше.
Я осмотрелась, аккуратно высовывая голову из-за укрытия, но подойти к Эвану близко не решалась. Нужно было понять, с какой стороны стреляли. Мои пульсирующие раны болели, но я старалась не обращать на них внимания. Угрозы для жизни они не представляли…
Тишина. Никаких выстрелов и звуков… Нет… Подожди. Кто-то карабкался по стене ямы. Я отчетливо слышала, как под его (или ее?) ногами сползает гравий. Это не Такер — он не носил с собой оружия, зато мог легко принять обличье волка и прыгнуть на Эвана.
Я немного подалась назад и легла, не шевелясь, в надежде, что меня не видно в темноте. Некто продолжал медленно двигаться, ступая с большой осторожностью, словно ощупывая ногами каждый дюйм скользкой тропинки.
Я унюхала густой аромат свежей, недавно пролитой крови… Не моей… Раны Эвана кровоточили. Похоже, он слабел. Если повезет, он скоро изойдет кровью, и я буду в безопасности, — по крайней мере, в безопасности от него.
Вспышка света за спиной заставила меня съежиться. Я едва могла двигаться. Сверхъестественная сила, тем не менее… Я ранена и могу попасть в еще более сложную ситуацию, если мой таинственный спаситель окажется очередным подонком. Ведь враги Эвана совсем не обязательно — мои друзья.
— Мисс Кейра!
Слова легко поднялись в воздух, как пыль из поношенного пиджака.
— Мисс Кейра! — снова раздался едва слышный шепот.
— Борис?
Господи, спасибо тебе! Он, похоже, не видел, куда стрелял.
— Да, это я.
— Спасибо… — начала было я.
— Он один здесь?
Я кивнула.
— Как ты нашел меня?
— Я последовал за тобой. Я был на ранчо.
Борис опустил фонарь, держа ружье под мышкой, вытащил что-то из кармана и наклонился над Эваном. Яркий блеск металла, быстрый удар, и в горло Эвана вонзился обычный медицинский шприц. Вампир дернулся в конвульсиях раз, другой… Из его дрожащих губ вырвался мучительный стон, затем все стихло. Он был мертв. Я задержала дыхание, ожидая его распада, исчезновения. Однако тело Эвана не собиралось исчезать в облаке пыли со специальными звуковыми эффектами. Он просто остался лежать на земле, как самый обычный труп.
Исчезла энергия, позволявшая вампиру двигаться. И все.
— Нитрат серебра. — Борис наблюдал за моими попытками подняться на ноги.
— Эффективно, — сказала я, не тратя времени на оплакивание Эвана.
— Борис, я ранена. Можешь помочь?
— Не так быстро, — ответил он.
— Что? — Я упала.
Выражение его лица не изменилось. Глаза, пустые, как темнота, не отражали ни света, ни намека на сострадание.
— Зло… Все зло. Ваш кузен и тот, другой… они предали меня и мою сестру. Они и те злодеи — одна компания.
— Что за…
Голова Бориса начала трястись — медленно, вперед-назад, и вот уже все его тело задрожало.
— Зло, все зло, зло, зло… — Слова слились в неразборчивое бормотание.
— Борис, — начала я, не будучи уверена, следует ли мне вообще говорить с ним и пытаться в чем-то убедить. Но выбора не было — кто-то должен был освободить меня, перевязать раны и помочь отсюда выбраться. О том, что Марти — воплощение зла, я подумаю позже. — Борис! Помогите мне, пожалуйста!
Я пыталась говорить ровно и убедительно, как с нормальным человеком. Однако он не слушал; может, не мог услышать; продолжал дрожать и бормотать что-то себе под нос.
Я придвинулась к нему чуть ближе и замерла на месте, увидев нацеленное в меня ружье.
— Не двигайтесь! — сказал Борис.
Его лицо внезапно посветлело, а голос стал твердым.
— Почему?
— Тихо. — Он подвинулся на шаг ближе. — Я должен кое-что сделать.
Казалось, Борис что-то рассматривал, переводя взгляд с меня на тело Эвана и обратно. Спустя мгновение он громко вздохнул. И сделал еще один шаг вперед. Я вздохнула с облегчением, полагая, что его намерения дружелюбны. Но когда приклад винтовки коснулся моего темени, я поняла, что ошиблась. Все это начинало надоедать. Я была одна и чувствовала себя так, будто тысячи обезьян бросали мне в голову кокосовые орехи. Бок и бедро по-прежнему горели. Не так я планировала провести сегодняшний вечер! Хорошо хоть, пообедала в тихой обстановке; немного порыскала-порасспрашивала, не вступая в конфронтацию с бывшим любовником; затем меня похитил жулик-вампир, а в довершение всего меня подстрелил и оставил гнить в яме старый, добрейший владелец магазина… Странная получалась картинка…
Шорох гравия заставил меня приободриться. Кто-то едет. Но кто именно?
Я вздохнула с облегчением, увидев подъехавший фургон. Передние фары были выключены, горели только парковочные огни. Должно быть, Грета… Она выяснила, где ее брат, и приехала за ним. Я не знала, где он был в данный момент, но это уже не имело значения. Она могла развязать меня и доставить в город. Мы с Борисом оба нуждались в помощи, и она подоспела.
Борис открыл дверь фургона — в салоне горел свет.
Он, должно быть, ездил за сестрой. Вышел из фургона и, нащупав ручку задней двери, потянул ее.
— Сожалею, что ты ввязалась в это дело, Кейра, — сказал он, не глядя на меня. Казалось, его мысли в этот момент были очень далеко. — Но ты здесь, и мы не можем оставить никого из вас.
— Что ты имеешь в виду под «никого из вас»? Борис открыл раздвижную дверь, не выпуская из рук ружье. Верхний свет в салоне фургона зажегся, и я увидела две скукоженные фигуры внутри. Смогла разглядеть только две мужские спины, связанные вместе руки и что-то вроде… Лиц я не разглядела. Спустя мгновение стало понятно, что один из узников — Адам. Возможно, еще Нико, но Адам — точно. Как, черт побери?!.
