«Они обращаются к ней так, словно она – Королева», – прошипела Луанда Бронсону, который находился рядом с ней. Он стоял глупо, как простолюдин, с улыбкой на лице и кружкой эля в руке, и она ненавидела его. Почему он так счастлив?
Бронсон повернулся к ней, раздраженный.
«Она и есть Королева», – сказал он. – «Почему бы им не обращаться с ней так?»
«Положи кружку и прекрати праздновать», – приказала Луанда, желая излить на кого-то свой гнев.
«Почему это?» – огрызнулся он. – «В конце концов, мы празднуем. Ты тоже должна попробовать – больно не будет».
Луанда сердито посмотрела на него.
«Ты – глупое подобие мужчины», – выбранилась она. – «Ты даже не осознаешь, что это значит? Моя младшая сестра сейчас – Королева. Мы все сейчас должны будем подчиняться ей. Включая тебя».
«И что в этом плохого?» – спросил Бронсон. – «Она кажется вполне милой».
Его жена крикнула, протянула руку и толкнула Бронсона.
«Ты никогда не поймешь», – огрызнулась Луанда. – «Я, например, собираясь с этим что-то сделать».
«Сделать что?» – спросил он. – «О чем ты говоришь?»
Луанда развернулась и стремительно пошла прочь, но Бронсон поспешил догнать ее.
«Мне не нравится этот взгляд в твоих глазах», – сказал молодой человек. – «Я знаю этот взгляд. Он никогда не приводит ни к чему хорошему. Куда ты идешь?»
Луанда нетерпеливо посмотрела на него.
«Я поговорю со своей матерью, бывшей Королевой. Она все еще обладает значительной властью. Из всех людей она должна понять. В конце концов, я ее первенец. Трон должен быть моим. Мать передаст его мне».
Девушка развернулась, чтобы уйти, но почувствовала холодную руку на своей руке, когда Бронсон остановил ее. Он уже не улыбался.
«Ты глупа», – холодно произнес он. – «Ты не та женщина, которую я когда-то знал. Твое честолюбие изменило тебя. Твоя сестра была более чем милостива к нам. Она впустила нас сюда, когда мы сбежали от МакКлаудов, когда нам некуда было пойти. Ты забыла? Она поверила нам. Так ты хочешь отплатить ей за услугу? Она – добрая и мудрая Королева. Твой отец выбрал ее. Ее, а не тебя. Ты только поставишь себя в глупое положение, вмешавшись в дела королевского двора».
Луанда сердито смотрела на мужа, готовая вот-вот взорваться.
«Мы больше не в королевском дворе», – прошипела она. – «И эти дела, о которых ты говоришь – это мои дела. Я – МакГил. Первая МакГил». – Она подняла палец и ткнула им Бронсону в грудь. – «И больше никогда не говори мне, что делать».
После чего Луанда развернулась и поспешила через внутренний двор, вниз по ступенькам в нижнюю Силесию, решив отыскать свою мать и вытеснить сестру раз и навсегда.
* * *
Луанда неслась по коридорам замка в нижней Силесии, огибая и поворачивая мимо стражи, пока, наконец, она не подошла к покоям своей матери. Без стука или объявления себя слугам, девушка ворвалась внутрь.
Бывшая Королева сидела здесь спиной к Луанде на высоком деревянном стуле, в окружении двух своих служанок и Хафольд, и смотрела в окно на черноту ночи. Через окно Луанда видела все факелы, освещающие нижнюю Силесию, тысячи искр света, и слышала отдаленные крики торжества.
«Ты так и не научилась стучать, Луанда», – ровно произнесла ее мать.
Луанда остановилась на полпути, удивленная тем, что мать знает о том, кто вошел.
«Откуда ты узнала, что это я?» – спросила девушка.
Ее мать покачала головой, продолжая сидеть спиной к ней.
«Ты всегда обладала характерной походкой – слишком стремительная, слишком нетерпеливая. Как и у твоего отца».
Луанда нахмурилась.
«Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз», – сказала она.
«Это никогда не означает ничего хорошего, не так ли?» – парировала Королева.
После долгого молчания ее мать, наконец, махнула рукой. Две ее служанки и Хафольд ушли, пересекая комнату и закрывая за собой дубовую дверь.
Луанда стояла в тишине, после чего бросилась вперед, обошла стул матери с другой стороны, желая встретиться с ней лицом к лицу.
Девушка стояла напротив матери и смотрела на нее. Она поразилась тому, как сильно та постарела, уменьшилась с тех пор, когда она видела ее в последний раз. Мать снова была здорова после отравления, но, тем не менее, казалась старше, чем когда-либо. Ее глаза были мертвы для них, словно часть ее умерла давным-давно вместе с ее мужем.
«Я счастлива снова видеть тебя, мама», – сказала Луанда.
«Нет, не счастлива», – ответила Королева, безучастно и холодно глядя на нее. – «Скажи мне, чего ты хочешь от меня».
Луанда была раздражена ею, как всегда.
«Кто говорит, что я чего-то хочу от тебя, кроме как поздороваться и пожелать тебе здоровья? Я твоя дочь, в конце концов. Твоя первая дочь».
Ее мать прищурилась.
«Ты всегда чего-то хотела от меня», – ответила она.
Луанда сжала челюсти, собираясь с духом. Она попусту тратит время.
«Я хочу справедливости», – наконец, сказала девушка.
Ее мать помедлила.
«И какой же справедливости?» – осторожно спросила она.
Луанда решительно сделала шаг вперед.
«Я хочу трон. Я хочу быть королевой. Моя сестра вырвала у меня титул и место. Они мои по праву. Я первенец. Я, а не она. Я родилась первой у вас с отцом. Это неправильно. Меня обошли».
Королева вздохнула, оставаясь равнодушной.
«Никто тебя не обошел. Тебе предоставили первый выбор брака. Ты выбрала МакКлауда. Ты захотела покинуть нас, чтобы стать королевой в другом месте».
«Мой отец выбрал МакКлауда для меня», – парировала Луанда.
«Твой отец спросил тебя. И ты согласилась», – напомнила мать. – «Ты выбрала стать Королевой в отдаленных землях, а не остаться здесь в своем собственном королевстве. Если бы ты сделала другой выбор, возможно, сейчас ты была бы королевой. Но ты его не сделала».
Луанда покраснела.
«Но это несправедливо!» – прошипела она. – «Я старше нее!»
«Но твой отец любил ее больше», – просто ответила мать.
Эти слова ранили ее, как кинжал, и все тело Луанды похолодело. Наконец, она поняла, что ее мать сказала правду.
«А кого ты любила больше, мама?» – спросила девушка.
Королева взглянула на нее, выдерживая взгляд долгое время, словно оценивала дочь. Ее лицо ничего при этом не выражало.
«Ни одну из вас, полагаю», – наконец, ответила она. – «Ты была слишком честолюбивой для своего же блага. А Гвендолин…» – Королева замолчала с озадаченным видом.
