Гвен нахмурилась, сбитая с толку.
«Тогда почему ты так отчаянно пыталась разлучить нас?» – спросила она.
Девушка внимательно смотрела на свою мать, которая хранила странное молчание.
«Я чувствую, что ты чего-то не договариваешь, мама».
Королева отвернулась и Гвен, наконец, почувствовала, что она на верном пути. Ее мать что-то от нее скрывает.
После долго молчания Королева, наконец, прокашлялась.
«Существует пророчество», – произнесла она медленно и нерешительно. – «Я не говорила о нем с тех пор, как ты была ребенком. В ночь, когда ты родилась, к твоему отцу пришел звездочет. Он провозгласил пророчество о тебе. Он объявил, что ты станешь великим правителем – лучшим, чем когда-либо был твой отец».
Сердце Гвендолин бешено заколотилось, когда начал вырисовываться смысл.
«Именно поэтому он выбрал меня среди всех своих детей?» – спросила она. – «Из-за пророчества?»
Ее мать вздохнула.
«Возможно. Но я так не думаю. Я думаю, что он видел что-то в тебе. Я думаю, он выбрал бы тебя в любом случае. Он любил тебя больше всех. Даже больше меня».
Гвен ощутила ревность своей матери, ее грусть. Впервые в жизни ей стало жаль Королеву.
«Мне жаль, мама», – сказала она.
Ее мать пожала плечами и отвела глаза в сторону, тем не менее, по тому, как Королева ломала руки, Гвен поняла, что у нее на уме было что-то еще.
«Что еще?» – озадаченно спросила девушка.
Королева избегала встречаться с ней глазами, и Гвен что-то поняла.
«В этом пророчестве было что-то еще?» – спросила девушка, чувствуя, что так и есть. – «Разумеется, это не единственная причина, по которой ты хотела разлучить нас с Тором?»
Ее мать колебалась, не желая отвечать. Наконец, после бесконечного молчания, она посмотрела прямо на Гвен, и та увидела горе в ее взгляде.
«Пророчество предсказало о том, что ты выйдешь замуж», – произнесла мать тяжелым голосом. – «Что ты родишь сына. И что твой муж умрет молодым».
Гвендолин ахнула. Она попыталась восстановить дыхание, ей показалось, что кто-то вылил ей на голову ведро холодной воды.
«Именно поэтому я не хотела, чтобы ты была с Торгрином», – наконец, признала Королева. – «Я хотела уберечь тебя от разбитого сердца».
Гвендолин стояла, онемев. Она в трансе вышла из комнаты и снова пошла по коридору, желая, чтобы ее жизнь закончилась.
Глава двадцать вторая
Торгрин, сжимая в руке Меч Судьбы, летел на спине Микоплес, которая размахивала своими огромными крыльями, унося его подальше от Силесии. Тор чувствовал себя опустошенным. Пока они парили через облака, проносясь мимо раннего утреннего солнца, он вспоминал свою встречу с Гвендолин, и не знал, что думать.
Тор мысленно прокручивал в своей голове воспоминание о том взгляде, которым одарила его Гвен, когда он рассказал ей правду, когда Гвен узнала, кто его отец. Это был взгляд ужаса. Он увидел, что ее любовь к нему стала холодной в том взгляде, видел, как ее глаза, когда-то сияющие любовью и привязанностью, наполнились гневом и разочарованием. Эта мысль по-прежнему причиняла ему боль.
Тор не мог избавиться от ощущения, что их отношения разорваны, потеряны навсегда. Еще недавно они были так близки, он собирался сделать ей предложение, подарить ей кольцо. Он только должен был рассказать ей новости о своем отце.
Но теперь… Теперь ему не представлялось возможным, что Гвен когда-нибудь согласится на его предложение. Было очевидно, что она ненавидит его.
Тор ощутил кольцо в кармане своей рубашки и спросил себя, что с ним делать. Часть его просто хотела выбросить кольцо, уронив вниз и позволить ему проплыть в воздухе, приземлившись где-нибудь в Кольце. Но, подумав о своей матери, он понял, что не может этого сделать.
Тор торопил Микоплес лететь все быстрее, ветер хлестал его по лицу, ему нужно было очистить голову от всех этих мыслей. Может быть, в конце концов, Тору вообще не суждено быть с Гвен. Может быть, его судьба сводится только к войнам и сражениям. Может быть, он переоценил себя, посчитав, что он может быть с такой женщиной, как Гвендолин.
Тор заставил себя сосредоточиться. Где-то на горизонте находится его отец, и он должен сосредоточиться на предстоящей встрече с ним. В то время как они летели через Кольцо, приближаясь к великому разделению Хайлэндс, Меч Судьбы пульсировал в его руке. Тор ощущал одновременно и волнение, и страх. С одной стороны, он был взволнован возможностью принять капитуляцию Андроникуса, прогнать людей Империи и навсегда положить конец войне.
С другой стороны, Тор боялся встречаться со своим отцом лицом к лицу, особенно при таких условиях. Он испытывал к нему неконтролируемую ненависть за то, что тот сделал с Гвендолин и с Кольцом. Если бы у Тора был выбор, он убил бы Андроникуса, и молодого человека жгла изнутри необходимость принять его капитуляцию. Но так решили его люди, поэтому так он и поступит.
Тор пытался представить себе то, как это будет, но ему это удавалось с трудом. Знает ли Андроникус о том, что у него есть сын? Что это Тор? Поприветствует ли он Тора как отец? Как соперник? Или и то, и другое?
Встреча с отцом впервые в жизни в некотором смысле будет встречей с частью самого себя. Ему нужно сохранять трезвую голову и не поддаваться личным чувствам. В конце концов, он представляет свой народ.
Они пролетели над Хайлэндс, внизу под ними простирались бесконечные горы, покрытые снегом, и, наконец, вдали показалась другая сторона. Бесчисленные войска Империи заполнили Восточное Королевство, покрыв землю подобно муравьям. Вверху вдалеке Тор заметил центр их лагеря, увидел огромный черно-золотой шатер и понял, что он, должно быть, принадлежит Андроникусу.
Но внезапно Микоплес нырнула прямо вниз, так резко, что Тор чуть не упал.
«Микоплес, что такое?» – удивленно выкрикнул Тор.
Микоплес нырнула вниз к одной из самых высоких вершин на горном хребте и села рядом с кристально-чистым голубым горным озером.
Пока она сидела там, рядом с этим пустым озером, так высоко, что они почти касались облаков, Тор озадаченно посмотрел на нее.
«Микоплес, скажи мне», – попросил он.
Она заурчала, медленно моргнув.
«Мы должны лететь дальше», – побуждал ее Тор. – «Мы не можем терять времени. Пожалуйста. Лети!»
Но Микоплес впервые проигнорировала его приказ.
Вместо этого она опустила голову к берегу и положила свой подбородок возле воды. Дракон уронил голову, и Тор почувствовала, что Микоплес очень грустно.
Тор спешился и подошел к ней. Он посмотрел на Микоплес, после чего поднял руку и медленно погладил ее по длинному узкому лицу, пробежав рукой по ее чешуе. Пока он ее гладил, она медленно моргала, урча, после чего наклонилась вперед и ласково подтолкнула его переносицей.
