— Сорок принцев! — Черт даже присвистнул. — Такую ораву коронованных особ и представить трудно, а уж о том, чтобы собрать в одном месте, и говорить не стоит.
— А мужики обязательно в коронах должны быть? Может, какой-нибудь Али-Баба подойдет? Я где-то читал, что у этого доблестного полководца в армии сорок холостяков служат, — сказал ангел. — Всё равно вам на восток нужно скакать. Там гаремы распространены, и каждый принц может иметь сорок жен,
— А что, мальчик дело говорит, — обрадовались лягушки. — Мы об этом и не подумали!
— Где вам подумать, коли скачете как сумасшедшие, — проворчал старик.
— А мне нравится, — воскликнул Бенедикт. — Как на американских горках!
— Точно, — согласился Гуча.
— А м-мне эти скачки напоминают жизнь с Гризеллой. — Отшельник попытался устроиться поудобнее и едва не соскользнул с лягушачьей спины.
Черт с ангелом переглянулись и дружно рассмеялись.
— Ну что вы ржете, жеребцы! Что ржете-то! Я не о том говорю! С ней то хорошо так, что дух захватывает, то плохо так, что умереть хочется, а вы, кобели молодые, только об одном и думаете! Тьфу! Я о духовном, а вы…
Лягушки быстро проскакали по лесной просеке, впрыгнули несколько глубоких оврагов и на большой скорости вылетели на равнину.
Синяя дорога убегала к небольшим холмам, видневшимся на горизонте, редкий разноцветный кустарник небольшими пучками украшал долину, словно последние волоски лысину старика.
— Приехали, — сказала та лягушка, что везла отшельника. — Удачи вам, а мы поскакали султана искать! Такого, чтобы пока без гарема был, молодой да сильный!
— А сильный-то зачем? — полюбопытствовал черт.
— Мы девушки рослые, крепкие и с характером! — объяснила другая лягушка. — Слабый с нами не справится!
— Удачи вам, девочки! — крикнул ангел вслед удаляющемуся лягушачьему стаду.
В ответ послышалось дружное кваканье.
— Ну и куда теперь? — спросил Гуча, обращаясь к лягушке-царевне.
— Туда. — Она махнула лапкой в сторону холмов. — Я слышала, они собирались к магическому камню идти.
— Что за камень, Аминат? Ты не рассказывал о нем. — Гуча вопросительно посмотрел на старика.
— Потому и не рассказывал, что сказки это все и меня не касается!
— Как это не касается! Очень даже касается! Ты волшебник или кто?
— Или кто. Некогда мне было учиться, я отшельник. Был порыв — пошел вот с вами, но чем дальше идем, тем больше меня мучает вопрос — а зачем мне это все надо?
Парни переглянулись, но ничего не ответили Аминату.
Дорога плавно струилась под ногами, приближая холмы, которые находились не так далеко, как казалось сначала.
— Скажи, Кваква, а ты что знаешь про этот камень? — не унимался Гуча.
— Он наш мир держит, — ответила лягушка. — Если с камнем что-нибудь случится, то наступит конец света.
— Это что-то вроде трех китов, — вмешался в разговор Бенедикт.
— Нуда, — рассмеялся черт, — только скрещенных с апокалипсисом.
— Зря смеетесь, — почему-то обиделась лягушка, — у нас, в Забытых землях, свято верят в волшебство этого камня!
— Как в Забытых землях?! — Путники остановились и уставились на зеленую проводницу.
— Очень просто, — ответила та и поскакала вперед.
— Нет, ты объясни, — не унимался Гуча, пытаясь разобраться в дебрях местной географии. — Как здесь оказались забытые земли, если мы через башню в другое измерение вышли?
— Измерять лучше надо было, — проквакала царевна. — Здесь у нас Забытые земли. А называются они так потому что люди о них забыли. Они сейчас к нам сюда совсем не ходят. А самое ближнее поселение за теми холмами, что вдали. Поселок называется Последний Приют, там люди и живут.
— А вы кто? Не люди? — упавшим голосом спросил Самсон, соображая, в кого превратится его зелененькая невеста после поцелуя.
— Нелюди, — согласилась лягушка. — Здесь у нас разный народ обитает. И великаны, и феи, и тролли, эльфы — кого только нет. Если повернуть направо, то выедем к драконьему замку, если налево — то к нимфам, а прямо — к магическому камню!
— Аминат, а что ты там про задвижку нес? — спросил Гуча.
— А-а то и нес, что слышал. — Старик избегай смотреть в глаза своим спутникам. — Я же говорил, что мне некогда было заниматься такой ерундой, я аппарат изобретал!
— Да пропади он пропадом, твой аппарат! — Гуча в сердцах сплюнул. — Делать-то что будем?
— Как что делать? Аполлошу искать, вот что делать! — сказал Самсон, пожимая плечами.
— А с миром-то что творится? — не унимался дотошный черт. — Почему все в Иномирье встало с ног на голову?
— Извините, что перебиваю, — вмешалась лягушка, — но у нас есть легенда. В ней говорится, что раньше границы между миром людей и нашим не было. Потом зло развязало войну — и два мира разделились, а на границе поставили охранный камень. Пока он стоит — все остается по-прежнему. Там еще сказано, что найдется герой, который этот камень уберет, и наши миры соединятся.
— Уже нашелся.
— Что ты сказал, Гуча?
— А то и сказал, ангелок, что герой уже нашелся. И если это не мой сынок, то я дам обет молчания. Далеко до камня?
— Я же сказала, что близко — сейчас мимо мутных колодцев, потом к крутым холмам придем, а дальше рукой подать, — ответила лягушка.
— Что за мутные колодцы? — спросил ангел.
— Мутные они, — проквакала царевна. — В одном из них живая вода, в другом — мертвая, а что в остальных — никто не знает. Их там видимо-невидимо.
— А зачем знать, что в остальных? — снова спросил ангел.
— А затем, что, пока определишь, в каком водичка, а в каком — муть, можно состариться, — ответила лягушка.
— Чудно как-то, — улыбнулся Бенедикт, — зачем их столько понадобилось?
— Не знаю. — Зеленая царевна пожала плечиками. — Они с военных времен остались, а зачем их вырыли — не помню. Я тогда маленькая была.
— Маленькая? — воскликнул Самсон и повернул к лягушке перекошенное лицо. — Сколько же тебе лет, девушка?
— Семьсот будет в этом году, — добила жениха Кваква и скромно потупила глазки.
Тот замолчал, переваривая поступившую информацию.
— И когда же эти мутные колодцы возникнут пред нашими очами? — Отшельник приложил ладонь к бровям и всмотрелся в даль.
— Сейчас тропинка повернет, и вы увидите… ой!
Словно чертик из табакерки, на дорогу выскочил чумазый, давно не стриженный тролль и закричал:
— Братцы! Лови их! Окружай!!!
