Луанда вскочила на ноги с бешено колотящимся сердцем, развернулась и побежала к мосту. Она знала, что у нее в запасе только несколько драгоценных минут. Если ей повезет – может быть, всего лишь может быть – она убежит достаточно далеко, прежде чем Ромулус заметит, и окажется на другой стороне. И если ей удастся там оказаться, возможно, ее нахождение на главной земле поможет восстановить Щит.
Она должна попытаться и понимала – сейчас или никогда.
Луанда бежала без остановки, дыша так тяжело, что едва могла думать, ее ноги тряслись. Она спотыкалась из-за отяжелевших ног, в горле у нее пересохло. Она размахивала руками, а холодный ветер касался ее лысой головы.
Девушка бежала все быстрее и быстрее, стук ее сердца раздавался в ушах, звук ее собственного дыхания наполнил ее мир, когда все превратилось в узкое размытое пятно. Ей удалось преодолеть добрых пятьдесят футов через мост, прежде чем она услышала первый крик.
Ромулус. Очевидно, он заметил ее.
За спиной Луанда вдруг услышала звук несущихся верхом на лошадях людей, пересекающих мост, направляющихся к ней.
Луанда ускорила свой бег, когда почувствовала, что солдаты приближаются к ней. Она бежала мимо всех мертвых тел воинов Империи, сожженных драконами, некоторые из которых все еще были охвачены пламенем. Она делала все возможное, чтобы избегать их. Оглянувшись через плечо, Луанда увидела, что солдаты подняли свои копья высоко над головой, и поняла, что в этот раз Ромулус решил убить ее. Она знала, что всего через несколько секунд эти копья вонзятся ей в спину.
Луанда посмотрела вперед и увидела всего в нескольких футах перед собой главную землю Кольца. Если бы ей только удалось добраться до нее, преодолеть всего лишь десять футов. Если ей удастся пересечь границу – может быть, всего лишь может быть – Щит снова поднимется и спасет ее.
Мужчины приблизились к ней, когда она сделала свои последние шаги. Стук лошадиных копыт оглушал ее, и девушка ощутила запах пота, исходивший от коней и солдат. Луанда приготовилась к худшему, ожидая того, что наконечник копья вонзится в ее спину в любой момент. Они находились всего в нескольких футах от нее. Но и она уже близко.
В последнем приступе отчаянии Луанда нагнулась, увидев, что один из солдат позади нее поднял свое копье. Упав, она ударилась о землю. Краем глаза девушка увидела, что копье проплыло в воздухе, направляясь прямо на нее.
Тем не менее, как только Луанда пересекла черту, ступила на главную землю Кольца, внезапно Щит позади нее снова стал активным. Копье, находясь всего в нескольких дюймах от нее, растворилось в воздухе. А за ним все солдаты на мосту закричали, подняв руки к своим лицам, когда всех их поглотило пламя.
Через несколько секунд все они стали кучками пепла.
На дальней стороне моста стоял Ромулус, наблюдая за происходящим. Он кричал и бил себя в грудь. Это был крик поражения. Крик того, кого перехитрили.
Луанда лежала на земле, тяжело дыша. Она была потрясена. Девушка наклонилась и поцеловала почву, на которой лежала, после чего она откинула голову назад и расхохоталась, охваченная радостью.
Ей это удалось. Она в безопасности.
Глава шестая
Торгрин стоял на открытой поляне лицом к лицу с Андроникусом, в окружении двух армий. Воины находились в бездействии, наблюдая за очередным противостоянием отца и сына. Андроникус стоял во всем своем величии, возвышаясь над Тором, сжимая в одной руке огромный топор, а в другой – меч. Когда Тор подошел к нему, он заставил себя дышать медленно и глубоко, заставил себя контролировать свои чувства. Тор должен сохранять ясную голову, должен сосредоточиться на сражении с этим человеком – так же, как он поступил бы, сражаясь с любым другим врагом. Он должен убедить себя в том, что противостоит не своему отцу, а злейшему врагу. Человеку, который причинил боль Гвендолин; человеку, который причинил вред всем его соотечественникам; человеку, который промыл ему мозги. Он противостоит человеку, который заслужил смерть.
Теперь, когда Рафи был мертв, когда Аргон пришел в себя, когда все упыри снова вернулись под землю, больше ничто не препятствовало этому последнему противостоянию, столкновению Андроникуса с Торгрином. Это сражение должно решить судьбу войны. Тор не позволит ему уйти – не в этот раз. И Андроникус, загнанный в угол, наконец, как показалось, желал столкнуться со своим сыном.
«Торникус, ты – мой сын», – произнес Андроникус низким, раскатистым голосом. – «Я не хочу причинять тебе вред».
«Но я хочу причинить тебе вред», – ответил Тор, отказываясь поддаваться на игры разума, в которые играл Андроникус.
«Торникус, сын мой», – повторил Андроникус, когда Тор сделал осторожный шаг ближе. – «Я не хочу убивать тебя. Опусти оружие и присоединяйся ко мне. Присоединяйся ко мне, как ты сделал раньше. Ты – мой, а не их сын. В тебе течет моя, а не их, кровь. Моя родина – твоя родина. Кольцо – всего лишь заимствованное место для тебя. Ты – мой человек. Эти люди ничего для тебя не значат. Иди домой. Возвращайся в Империю. Позволь мне быть отцом, которого ты всегда хотел. И стань сыном, которым я всегда хотел тебя видеть».
«Я не буду сражаться с тобой», – наконец, сказал Андроникус, опустив свой топор.
Тор услышал достаточно. Теперь он должен сделать шаг, прежде чем он позволит этому монстру повлиять на свои мысли.
Тор издал боевой клич, высоко поднял свой меч и бросился вперед, опустив его обеими руками на голову Андроникуса.
Тот удивленно смотрел на него, после чего в последнюю секунду нагнулся, схватил свой топор с земли, поднял его и отразил удар Тора.
От меча Тора отлетели искры, когда они оба сцепили свое оружие всего в нескольких дюймах друг от друга. Они оба стонали, пока Андроникус сдерживал удар Тора.
«Торникус», – рычал Андроникус. – «Твоя сила велика. Но это моя сила. Я дал ее тебе. В твоих венах течет моя кровь. Прекрати это безумие и присоединяйся ко мне!»
Он оттолкнул Тора, и тот оступился назад.
«Никогда!» – вызывающе крикнул молодой человек. – «Я никогда не вернусь к тебе. Ты мне не отец. Ты не заслуживаешь того, чтобы быть моим отцом!»
Тор снова атаковал, закричав, и приблизил свой меч. Андроникус отразил и этот удар, и Тор, ожидая этого, быстро развернул меч и полоснул Андроникуса по руке.
Андроникус закричал, когда из его раны брызнула кровь. Он отшатнулся и оглянулся на Тора, не веря своим глазам, протянув руку и сначала потрогав рану, а потом изучив кровь на своей ладони.
«Ты хочешь убить меня», – сказал Андроникус, словно впервые это осознав. – «После всего, что я для тебя сделал».
«Безусловно, хочу», – ответил Торгрин.
Андроникус рассматривал его, словно видел перед собой другого человека, и вскоре выражение его лица от удивления и разочарования перешло к гневу.
