«Или акт провокации, – вмешался другой судья. – Возможно, они только и ждут, чтобы мы как-то прореагировали. Они хотят вывести нас наружу, где мы будем не так защищены, как здесь. Покинуть стены этого подземелья – это глупое решение».
Калеб недоверчиво покачал головой. Невежество этих вампиров просто не укладывалось у него в голове. Они провели под землёй слишком много времени, чтобы рассуждать разумно.
«Вы ошибаетесь», – просто сказал он.
И снова зал заколыхал от удивлённых перешёптываний, заставляя охранника вновь призвать всех к порядку ударами жезла.
«Это вам не игра в войнушки, – продолжил Калеб. – Это не ловушка. Им не нужно прибегать к уловкам, чтобы выманить вас наружу. Это настоящая война, и когда она закончится, все люди на этом острове будут мертвы, а клан Чёрной волны и все поддерживающие его кланы будут сильны как никогда, ведь сейчас перед ними открываются невиданные ранее возможности для охоты. Я вас уверяю, что как только они покончат с людьми, то направят все свои силы на борьбу с нами. И пока вы здесь сидите и даете им стать сильнее, вы подвергаете себя и всех нас смертельной опасности. Если вы и дальше будете сидеть, сложа руки, и ждать, то станет слишком поздно.
Более того, у них в руках есть мощнейшее оружие, – добавил Калеб, внутренне настраиваясь на то, что ему не поверят. – Теперь у них есть Меч».
Комната наполнилась гулом от тысяч голосов. Как ни старался охранник призвать всех к порядку и ни бил своим жезлом о каменные плиты, присутствующие просто не могли успокоиться. Гул стоял в течение нескольких минут.
«Я видел его! – сказал Калеб, пытаясь перекричать шум толпы. Стоило ему это сказать, как в зале сразу же стало тише. – Я видел Меч своими собственными глазами. Он существует. Это не выдумка. И здесь вы тоже оказались неправы. Меч настолько же реален, как вы или я, и сейчас он находится в руках клана Чёрной волны. Это самое мощное оружие, с которым мы когда-либо сталкивались, и которое с лёгкостью сотрёт нас всех с лица земли. В схватке против Меча наше бессмертие никак не поможет».
«Ты утверждаешь, что ты видел Меч, – вступился другой судья. – Если так, то почему он не у тебя? Почему ты не принёс его нам?»
Именно этого вопроса Калеб ожидал с содроганием сердца, ведь ему было стыдно за свои действия.
«Потому что мне не удалось им завладеть, – просто ответил он. – Я был окружён, они превосходили меня по числу, и им удалось отобрать его у меня. Я несу полную ответственность за потерю Меча.
Именно поэтому я сейчас здесь. Я пришёл предупредить вас, что в их руках находится Меч. Они уже начали войну, и нам нужно немедленно действовать.
Я предлагаю сейчас же выслать наших солдат и атаковать их до того, как они совершенно окрепнут и численно превысят наше войско. Если мы сейчас направим все силы на борьбу с ними, то застанем их врасплох и, возможно, даже сможет справиться с их охраной и завладеть Мечом. Скорость и неожиданность – вот наши главные союзники. Я с радостью пойду первым и приму на себя первый удар».
В зале снова послышался гул голосов. Судьи переглянулись, явно не ожидая подобного поворота событий. Они тихо обменялись мнениями. На это ушло несколько минут, после чего главный судья прокашлялся, а охранник ударил жезлом об пол, призывая зал к тишине.
«В одном ты прав, Калеб, – начал судья, – тебе не удалось завладеть Мечом. Ты выступаешь против наших правил и законов, и если ты утверждаешь, что Меч действительно существует, то вся вина за его потерю полностью лежит только на тебе. Ты утверждаешь, что пришёл нас спасти, а вместо этого получается, что это ты виновен в том, что сейчас твой клан и твои люди находятся в опасности. Тебе должно быть стыдно.
Более того, как самоуверенно с твоей стороны думать, что ты бы мог нас спасти. Ты один, а один в поле не воин. Мы жили вместе одной большой семьёй тысячи лет, и сейчас в твоей помощи не нуждаемся, что бы ты себе ни представлял. Здесь наша крепость, и так было всегда. Здесь у нас есть оружие и другие средства для защиты от любой атаки. Здесь мы едины, и наше число велико. Снаружи нам придётся разделиться, и мы потеряем свою мощь, поэтому сейчас лучшим решение для нас будет решение остаться здесь и вести войну отсюда, если таковая случится, в чём мы сильно сомневаемся. Я уверен, опасность минует нас, как обычно».
«А как же люди? – не унимался Калеб. – Вы готовы позволить им быть уничтоженными? Разве вы не чувствуете на себе ответственность за их защиту?»
«Наша задача – защитить самих себя и наш клан. Мы спасаем людей, когда считаем это выгодным для себя. Это не тот случай. Пусть умирают. На месте этих людей скоро появятся новые, а мы – уникальны».
«Как же вы всё рассчитали? – сказал Калеб. – Защищаете людей, когда это выгодно вам. Настоящий воин никогда так не скажет».
Судья зло посмотрел на него.
«Это заседание откладывается. Калеб, в прошлую нашу встречу мы приговорили тебя к 50 годам тюремного заключения. Сейчас мы изменяем приговор на изгнание. Ты больше не принадлежишь этому клану, мы более не признаём тебя одним из нас. Тебе запрещается появляться в наших владениях, а если ты нарушишь это условие, то будешь немедленно убит на месте. Собери свои вещи и убирайся отсюда».
После этих слов солдат-охранник ударил жезлом, и зал снова погряз в хаосе тысячи голосов.
* * *
Калеб выбежал из большого зала в коридор. Не останавливаясь, он промчался по большому холлу и поднялся вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Он бежал от ненавистной ему политики. Все эти заявления, осуждения, отсрочки… от них веяло нафталином. Судьи были противниками прогресса. Он должен был это предвидеть и не мог этого выносить.
В душе Калеб был рад изгнанию. По крайней мере, сейчас его изгнание получило официальный статус. Калеб также понимал, что его клан перестал быть его домом. Единственный, кто ещё связывал его с его прошлой жизнью, был его брат… и воспоминания.
Калеб промчался вверх по винтовой лестнице и добрался до нижних этажей музея. Вдруг он почувствовал крепкую руку на своём плече. Калеб обернулся.
На лице Самюэля читалось беспокойство. За ним стояла дюжина солдат.
«Куда ты пойдёшь?» – спросил он.
Калеб и сам не знала ответа. Он просто понимал, что здесь ему не место. Ещё он понимал, что не мог спокойно стоят в стороне и смотреть, как гибнут невинные люди. Калеб знал, что схватка с кланом Чёрной волны неизбежна, ведь ему нужно было попытаться вернуть себе Меч. Если для этого ему придётся идти одному против целой армии, пусть так и будет. Он знал, что это было форменное самоубийство, но он должен был хотя бы попытаться.
«Искать Меч», – ответил Калеб.
«Один?»
«А какие ещё у меня есть варианты? Я его упустил. Я чувствую себя обязанным его вернуть. И я не могу позволить, чтобы они убивали невинных людей. Я не допущу это, пока я жив».
Самюэль кивнул: «Некоторые вещи не меняются. Ты смелый и храбрый».
