Кейтлин высоко подняла голову и выбежала из комнаты, Роза последовала за ней.
* * *
Вечер был особенный. Дорожки, ведущие в лес, были освещены факелами. Кейтлин, Полли и Роза вошли на небольшую, ярко освещённую поляну, окружённую руинами. Большая обтёсанная каменная плита стояла в центре поляны. Видимо, она использовалась здесь вместо сцены. Поляна напоминала Кейтлин зарисовку из шекспировского «Сна в летнюю ночь». Лес выглядел волшебно и чем-то походил на древний театр.
Обстановка здесь была расслабленной. Все вели себя совершенно непринуждённо, будто находились на обычной коктейльной вечеринке, но Кейтлин не могла ничего с собой поделать – её одолевало чувство неловкости. Хорошо, что Полли была рядом. Однако стоило Патрику появиться на поляне, как Полли радостно заулыбалась, взяла его за руку, и они вдвоём отправились в другой конец площадки. Кейтлин осталась одна.
Оглядевшись, она увидела, что все стояли по парам. Это заставило её почувствовать себя ещё более неуютно, ведь Кейтлин казалось, что все смотрели только на неё. Она знала, что это было не так, но от неприятного ощущения было не так просто избавиться.
«Кейтлин», – услышала она мужской голос.
Обернувшись, Кейтлин увидела Каина.
С того самого инцидента в первый день её пребывания на острове Каин из кожи вон лез, чтобы показать, как он сожалел о случившемся. Поначалу Кейтлин была ему за это очень благодарна, но постепенно его извинения просто стали надоедать. Ей хотелось, чтобы он просто оставил её в покое. Она уже приняла извинения Каина раз сто, но казалось, что его искреннему раскаянию просто нет предела.
«Я хочу, чтобы ты познакомилась с Барбарой», – сказал Каин.
Рядом с ним стояла очень высокая и худая девушка. Барбара была даже выше Каина. У неё были чёрные прямые волосы, маленькие чёрные глаза и узкое, продолговатое лицо. Глаза казались полузакрытыми, как-будто она спала на ходу. Барбара была либо очень расслаблена, либо очень флегматична. Движения её были медленными, когда она не торопясь протянула бледную руку для рукопожатия.
«Очень рада познакомиться», – медленно произнесла Барбара низким голосом.
Кейтлин пожала её руку, почувствовав, как дрожь пробежала по телу – настолько рука была ледяной и хрупкой.
«Приятно познакомиться», – сказала Кейтлин.
Когда Каин и Барбара удалились, Кейтлин подумала, что из них вышла очень странная пара. С другой стороны, у каждого из них была пара, в отличие от неё. Кейтлин стояла в стороне, совсем одна и чувствовала себя хуже некуда. В этот момент она сильнее, чем прежде скучала по Калебу. Она бы всё отдала, чтобы он сейчас оказался рядом. Его отсутствие было единственной недостающей деталью для создания идеальной картины счастливой жизни.
В стороне Кейтлин заметила что-то отдалённо похожее на барную стойку, уютно разместившуюся на древней стене. Здесь стояли различные необычные кубки и чаши – серебрянные, золотые, украшенные драгоценными камнями. Между ними стояло несколько стеклянных колб с красной жидкостью и плавающими внутри кусочками фруктов.
Кейтлин направилась к бару. Ей было интересно узнать, что же находится внутри этих ярких колб. Неужели там был алкоголь? Кейтлин гадала, разрешалось ли им пить спиртные напитки. Думаю да, подумала она. Почему бы нет? В конце концов, пусть они и выглядели младше 18, но большинству из этих вампиров было несколько сотен лет. Кому, как не им, разрешалось пить алкоголь в этой стране.
«Это наша особая сангрия», – сказал голос.
Кейтлин повернула голову и увидела позади себя близнецов Тайлера и Тейлор.
«Я сам сделал это коктейль», – сказал Тайлер.
«А я добавила пряностей», – добавила Тейлор.
«В целом, это традиционная сангрия, – продолжил Тайлер, – немного вина, немного фруктов…»
«И кое-что ещё, чтобы было вкуснее, – вставила Тейлор, – специальная вампирская добавка – свежая оленья кровь».
Тайлер взял одну из колб и налил напиток в большой, украшенный драгоценными камнями кубок. Кейтлин сделала глоток. Коктейль был очень вкусный, и алкоголь сразу же ударил ей в голову.
«Ух ты!» – сказала она.
Близнецы широко улыбнулись и одобрительно кивнули.
Когда они удалились, Кейтлин медленно и внимательно оглядела поляну. Она увидела Мэделин и Харрисона, сидящих на большом пне, Эрика и Сашу, медленно прохаживающихся, взявшись за руки, и увлечённо что-то обсуждающих Полли, Патрика, Каина и Барбару. О чём они вчетвером могли разговаривать?
На поляне были и другие вампиры, но их имена Кейтлин ещё не запомнила, в конце концов, их было так много, а она всего одна.
Оглядываясь, Кейтлин поймала себя на мысли, что искала глазами конкретного человека. Как бы она этому ни противилась, но Кейтлин нужно было признать, что она высматривала Блейка.
Как обычно, в толпе его не было.
Блейк раздражал Кейтлин. Почему ему было позволено то, что не разрешалось всем остальным? Почему он один мог избегать толпы и вести себя недружелюбно? Разве Эйден не говорил ему, что на острове один за всех и все за одного?
Вдруг Кейтлин услышала шорох и увидела, что все ребята разбрелись по краям поляны, сев то на самодельные пни, то на стволы деревьев, то на траву, то на огромные, гладкие валуны.
Все сидели спиной к Кейтлин, с нетерпением глядя на сцену. Рядом с ней стоял Эйден, постукивая по стеклянному бокалу ножом.
«Сегодня, – произнёс он громко, акцентируя внимание на каждом слове, – мы приготовили для вас кое-что особенное – сюиты для виолончели Баха».
Вокруг раздались сдержанные аплодисменты. Эйден спустился со сцены, и его место там занял музыкант.
Шоку Кейтлин не было предела. На сцене появился Блейк, и в руках он держал виолончель.
Кейтин торопливо села на большой гладкий камень. Роза расположилась рядом. Кейтлин внимательно наблюдала за Блейком, который сел на небольшой стул так, чтобы на него попадал свет от факела. Он выглядел серьёзным, даже более серьёзным, чем обычно.
Уставившись в пол, он закрыл глаза, сделал глубокий вдох, поднял смычок и начал играть.
Музыка была неописуемо прекрасна. Никогда в жизни Кейтлин не слышала ничего подобного. Музыка пробудила в ней воспоминания. Она вспомнила Джона, его скрипку и концерт в Карнеги-холл. Она также вспомнила Калеба, церковь Олд-Уэйлинг и его бесподобную игру на фортепиано. Виолончель звучала не так, как все другие инструменты, звуки были мягкими, мелодичными и расслабляющими.
Кейтлин наблюдала за Блейком во время исполнения. В свете факела его лицо было даже более красивым. Черты были гладкими, выразительными и отточенными. Он мастерски играл, попадая во все ноты и делая музыку просто божественной. Музыка проникла в каждую клеточку тела Кейтлин, расслабляя и воодушевляя её. Слушая мелодию, Кейтлин не могла поверить, что такой страдалец, как Блейк, мог выводить такие идеальные ноты. Как такое могло быть возможным?
