– Ко-ко-ко!
– Отстанешь ты от меня или нет? – воскликнула Медуза Горгона.
– Ко-о-о-о-о-о… – словно попрошайка, заныла изба.
– У тебя хозяева есть.
– К-к-ко! – На этот раз ответ был утвердительным, но не добрым. Домик высказал все, что он думает о хозяйке.
– Не обманывай! Если ты ничья, то скажи, пожалуйста, кто такой беспорядок устроил?
– Бр-р-р… – Курьи ножки несколько раз переступили на месте, а сама изба мелко затряслась, вспоминая недавние события. Ведьма, выбравшись из пруда, даже и не подумала о том, как ее жилище решит ту же проблему, – просто предоставила избушку ее собственной судьбе.
– Иди домой, избушка, – топнула ножкой Медуза. – Вот придет хозяйка, не застанет тебя на месте и будет плакать.
– Кукареку! – расхохоталась изба, представив плачущую Гризеллу. Та скорее взбеленится, обвинит в пропаже избы всех и вся и будет думать, как справить новое жилище, желательно за чужой счет.
– Не будет? – нахмурилась девушка. – Значит, ругаться будет, а потом найдет тебя и накажет за то, что без спроса с полянки ушла.
Избушка присела, нахохлилась горелой крышей, потом подпрыгнула и, вспомнив крутой нрав ведьмы, побежала назад.
Медуза вздохнула.
– Ну вот, прогнала единственное существо, с которым можно было поговорить, хоть оно и не человек, а дом, – сказала она, тяжело вздыхая. – Такой хорошенький домик! Теплый, уютный, еще и разговаривает!
Медуза посмотрела вслед убежавшей избе, еще раз вздохнула и побрела дальше. Она снова запела – нежный голосок вплетался в шум листвы и солнечный свет. Этот голос хотелось слушать и слушать. Над головой засвистела птица, подхватывая грустный мотив. Она подпевала ангельскому голосу, какого никогда не слышала. Медуза остановилась и посмотрела вверх, стараясь увидеть подпевалу. Пичуга маленьким камешком упала с ветки, едва не попав на голову любопытной Горгоне. Та снова заплакала, в голосе ее звучала детская обида. Так плачет ребенок, когда, желая посмотреть, что находится внутри, ломает любимую игрушку. А по лесу понеслась весть. Лесные эльфы рассказывали древесным гномам, те передавали белкам, хомякам и другим животным. Птицы стаями срывались с веток и спешили улететь подальше от опасной путницы.
– Не смотрите…
– Окаменеете…
– Чудовище в лесу…
– Спасайся кто может…
И вокруг девушки наступило безмолвие. Она зарыдала еще громче и побрела дальше.
– Чудовище… чудовище… чудовище… – шуршало в кронах деревьев, в траве, в небе.
Медуза подошла к лесному пруду и, наклонясь, посмотрела на свое отражение в воде. Ей вдруг захотелось тоже окаменеть. Не плакать, когда одиночество становится невыносимым, не чувствовать боль, когда под ее взглядом все живое превращается в камень, не мечтать о любви, которой у нее никогда не будет, потому что единственный юноша, который посмел поцеловать ее, тоже окаменел.
Но отраженный взгляд терял свою страшную силу, и Медуза, вздохнув, залюбовалась собой. В воде отражалось овальное личико, обрамленное прической из переплетенных змеиных тел. Идеально прямой носик, большие глаза желтого цвета с поперечными полосками зрачков, нежный румянец на белых щеках, не тронутых загаром. Медуза была очень красива. Она улыбнулась своему отражению и повернула голову, но рядом не было никого, кто смог бы оценить великолепный профиль девушки.
Змейки, почувствовав настроение хозяйки, зашипели и принялись извиваться.
– Хоть какая-то компания, – вздохнула Медуза Горгона, погладив одну змеиную головку. – Не знаю, что бы я без вас делала! Наверное, сошла бы с ума от одиночества. А так вы зашевелитесь – и жизнь становится интереснее, даже мечтать получается!
Змеи продолжали шипеть на все лады, успокаивая ее.
Медуза пошла дальше. Маленькие ножки без устали шагали по лесу. Медуза была тоненькой, хрупкой девушкой. Все в ней было миниатюрным – маленькие ступни, маленькие ладони. Тонкую талию можно было обхватить двумя руками. Узенький тканый поясок схватывал складки просторного белого платья, которое оставляло открытым одно плечо. На другом ткань была скреплена красивой брошью, а по подолу шел геометрический рисунок.
Ею можно было любоваться бесконечно, но даже деревья убирали свои ветви с пути, и кусты ни разу не зацепились за тонкую ткань одежды.
Лес кончился, местность стала холмистой. Климат вдруг непостижимо изменился без всякого перехода. Медуза вышла в осень. Чахлые, покрытые жухлой листвой деревца дрожали на холодном ветру, будто тоже мерзли. Девушка поежилась и переступила через прерывистую линию границы.
Каменистая дорожка петляла между небольшими озерцами и огибала холмы. Медуза шла, не думая, куда приведет ее эта тропка. Вокруг по-прежнему было пусто – видимо, весть о ней долетела и в этот край. Только один раз Медуза заметила хвост нырнувшей в воду русалки. Так что встреча с драконом стала для нее полной неожиданностью.
Огромное чешуйчатое чудовище не могло взлететь, поскольку его крылья кто-то подрезал, и поэтому на большой скорости неслось по дорожке. Дракон убегал от Брунгильды, нервно оглядываясь назад, и остановился, лишь когда девушка завизжала.
Он прищурился, рассматривая козявку, и занес ногу, чтобы переступить через препятствие. Так и окаменел, стоя на одной ноге.
Медуза зажмурилась и замерла. Она всегда была очень пуглива и сейчас стояла ни жива ни мертва.
Следом за драконом из-за поворота выскочила Брунгильда. Она мгновенно оценила ситуацию и, вытряхнув из мешка фрукты, которыми подкармливала дракона, когда тот выполнял команды, накинула его на голову странной девушке, таким образом избежав опасности. Собственно, она не поняла, почему окаменел дракон, всего-то и сделала, что приняла меры против змей на голове миниатюрной незнакомки и тем самым уберегла от большой беды и себя, и своих подданных.
– На коня ее и в Крепость, – распорядилась Брунгильда, и кто-то из подоспевших солдат перекинул девушку через седло.
– А это куда? – спросил старшина, показывая на каменного дракона.
– Тоже в Крепость, – ответила Непобедимая и вздохнула. – Надо же, я лишилась дракона именно тогда, когда он начал поддаваться дрессировке, – с сожалением произнесла она, вспомнив давние события.
На том же самом месте когда-то Гуча, решив, что дракон может причинить ей вред, убил беднягу. Собственно, тот инцидент и положил начало их отношениям. Когда-то Брунгильда Непобедимая дала зарок – на ней женится только тот, кто победит ее. И когда она кинулась на непрошеного спасителя с мечом, чтобы отомстить за смерть домашнего животного, тому удалось отбиться благодаря, опять-таки, волшебному клинку. После этого жених сбежал, не зная, что следствием их короткого романа будет появление на свет сына – Аполлоши.
