Калли хотела было ответить, но у нее словно язык отнялся.
Зачем он приехал? Убедить ее заменить отношения на расстоянии чем-то другим? Или сообщить, что сам занял иную позицию и способен отпустить брата в свободное плавание? А может, намерен отказаться от прежнего образа жизни, когда один брат с утра до ночи присматривал за другим? Калли понимала, что первое время после отказа Томми от наркотиков такая опека требовалась. Но продолжалась она и потом – эти двое мужчин разучились быть просто братьями: младший то и дело проходил реабилитацию, а старший бдительно за ним следил.
Калли сжала за спиной руку в кулак, чтобы преодолеть искушение схватить Мэта за лацкан и притянуть к себе. В ее в голове вертелись вопросы: «Почему ты приехал?» и «Ты передумал?».
Или еще более важный: «Ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя?»
– Нет, – сказала она вслух, – никаких зомби.
– Вот жалость-то!
– Для кого как.
В прошедшие дни она не проигрывала в голове будущий разговор с Мэтом при встрече. Не знала, с чего начать, и даже побаивалась обдумывать возможные ответы. Если бы он стал ее переубеждать, она вполне могла и уступить.
Как ни приказывала она себе быть стойкой, сердце подсказывало ей совсем другое.
– Пройдемся? – предложил он.
У нее заколотилось сердце.
– Конечно.
Калли прошла за Мэтом через застекленные двери на террасу, убеждая себя не сдавать позиции.
Однако в последние недели ей становилось все хуже, а отнюдь не легче. Она сомневалась, что даже способна отказаться от возобновления редких встреч. Ведь каждое утро для нее начиналось с тоски по Мэту, его смеху и тонкому юмору. А по вечерам она уныло смотрела в потолок, мечтая, что он вернется в ее постель. В ее жизнь.
Но задавать такие вопросы после двух недель разлуки казалось неуместным. Поэтому она спросила:
– Где ты так приоделся?
Он повернулся и прислонился к чугунной ограде, за которой виднелись дубовые ветви, подсвеченные из бального зала.
– Я позвонил Колину и поговорил с Джейми. Выяснилось, что супруга твоего бывшего горит желанием помочь в устройстве нашего романтического свидания. И решила, что случай самый подходящий. Даже позвонила жениху и невесте, чтобы меня обязательно пригласили.
По губам Калли скользнула улыбка.
– Вот почему они так ели меня глазами на вчерашнем ужине, когда мы уточняли последние детали.
Мэт усмехнулся:
– Вступающим в брак свойственны пустые мечтания. К сожалению, – он оглядел себя, – все слишком расхваливают мой наряд.
– Да, лучший Фицуильям Дарси всех времен. А еще зачем ты здесь?
Наверное, последняя ее реплика стала лишней. Не следовало так откровенничать. Сдержанность в чувствах принесла бы больше дивидендов. Но она не могла совладать с собой.
– Я здесь в надежде произвести впечатление.
Калли едва не задохнулась:
– Что за впечатление?
Мэт придвинулся ближе, мгновенно распалив ее чувства. Свежий ветерок, с чуть слышным ароматом магнолии, ерошил его песочного цвета волосы, но Калли улавливала только запах его цитрусового мыла. Тепло его тела. Чарующий взгляд.
Он неотрывно смотрел на нее. И ответил фразой из ее любимого романа:
– «Я размышлял о гораздо более приятных вещах: скажем, о том, сколько очарования заключается в красивых глазах на лице хорошенькой женщины».
Прошло несколько секунд, прежде чем эти слова достигли ее сознания.
– Ты прочитал «Гордость и предубеждение»?
Его лицо осветилось улыбкой.
– А как еще мужчине произвести впечатление на женщину, которая зарабатывает на жизнь устройством изысканных свадеб? Для начала неплохо процитировать Дарси.
Боясь притушить искорку надежды, Калли не произнесла ни слова, только сильнее вцепилась в его рукав.
– Я только что подготовил резюме для больницы Святого Матфея. Сдается мне, им требуются опытные врачи скорой помощи.
Несмотря на сильное сердцебиение, она заставила себя спросить:
– Это будет совместительство?
– Нет. Полная ставка. Ну, в любом случае не меньше восьмидесяти процентов рабочего времени. Чтобы осталась возможность изредка ездить в Мэнфорд, для работы с неполной занятостью.
Боясь поверить самой себе, Калли подняла брови, а Мэт улыбнулся:
– На одну неделю раз в три месяца или около того. Вполне достаточно, чтобы проведать братца и его жену. – Он тщетно старался погасить улыбку. – Особенно теперь, когда у меня скоро появятся племянники.
Последние слова прозвучали так беззаботно, что до Калли лишь через несколько секунд дошел их смысл.
Она восхищенно ухнула и упала на грудь Мэта. Он схватил ее, и она вдруг почувствовала, что ее ноги оторвались от земли. Но это ее не испугало. Она грелась в его объятиях и млела от постепенного осознания: Мэт, наконец, окончательно приехал в Новый Орлеан. Он, судя по всему, не спешил опускать ее вниз. А она, будь ее воля, не попросила бы его об этом никогда.
Она ткнулась носом в его шею и вдохнула, наслаждаясь запахом его теплой кожи и прикосновением сильных рук.
– Что заставило тебя переменить свое мнение?
– Ну… – Его слова перетекали из его груди в ее. – Ты говорила, что хочешь видеть меня здесь. Томми хотел того же. И я сам. В такой ситуации было бы просто глупо не приехать.
– Люблю твою логику.
– Догадываюсь.
Мэт опустил ее на землю, продолжая обнимать и крепко прижимать к себе.
Она подняла взгляд:
– Томми не пришлось выгонять тебя палкой?
– Нет. – Глаза Мэта цвета лесного ореха посерьезнели. Он посмотрел через стеклянные двери на вальсирующие пары. – Он тоже прибег к жестокости из милосердия. И согласился с твоим мнением. Что я правильно был жесток к нему, когда он сидел на игле, но переусердствовал, когда он завязал.
– Напоминай мне, чтобы я каждый год посылала Томми на день рождения хороший подарок.
– Да? Он сам собирается одарять тебя каждый месяц за то, что избавила его от моей опеки. И я приехал не только благодаря своей логике.
– Не только?
– Да, есть еще одна маленькая деталь. Я в тебя влюблен.
Ее глаза наполнились слезами, она заморгала, стараясь не разреветься. Как она будет выглядеть перед гостями, если расплачется? Мэт убрал прядь волос с ее щеки, его пальцы остановились на секунду, а потом сжали ее лицо.
– Прошу прощения, что мои мозги так долго вправлялись на место, – сказал он. – Вовсе не хотел приносить тебе столько сложностей.
