– О, это совсем другое. Просто я гедонистка. Люблю наслаждаться радостями жизни, но приходится кое от чего отказываться.
В этот момент ее гедонистическая натура явственно ощутила, как тепло ладони Майка, разливаясь по ее руке, проникает прямо в грудь.
– Да, от секса пришлось отказаться, – пробормотала Мэдди.
– А если нарушить запрет? – Он сжал ее руку.
Мэдди попыталась высвободиться, но Майк держал ее слишком крепко.
– О, тогда случится беда…
– Неужели? – Сквозь разделявшую их темноту Мэдди видела, как сверкнула его обольстительная улыбка. – И это будет очень большая беда? – Он осторожно привлек ее к себе, так что ее нога очутилась между его ног.
Тепло его тела, его прикосновения и лукавая улыбка – все это вскружило Мэдди голову, лишило воли к сопротивлению. Какие уж тут границы?! Груди ее налились тяжестью, кожа горела, и неумолимая сила, которую она ощутила в первый раз, когда поцеловала Майка, снова обрушилась на нее – внезапная, мучительная и неодолимая.
– Тебе не захочется знать, – пробормотала Мэдди.
– О, еще как захочется.
Глава 11
– Я думала, ты не допустишь, чтобы твой язык оказался у меня во рту.
Майк посмотрел в озаренное лунным светом лицо Мэдди и нащупал застежку «молнии» на ее толстовке.
– Думаю, моему языку там самое место.
Он потянул замочек «молнии», края толстовки разошлись, и оказалось, что Мэдди не надела лифчик – сейчас бледные округлости ее обнаженных грудей находились всего в нескольких дюймах от его лица.
– Нас кто-нибудь увидит, – сказала она, схватив его за запястье.
– Семейство Аллегрецца в Бойсе. – Он тянул замочек вниз, расстегивая толстовку до самой талии.
– А соседи на другом берегу? – спросила Мэдди, не препятствуя ему, однако, когда он раздвинул полы толстовки. Ее крепкие груди смутно белели в лунном свете, и отвердевшие соски эротично выделялись на их бледном фоне.
– Все сидят по домам, но если кто и остался на улице, то все равно ничего бы не увидел – слишком темно. – Его руки обвили ее талию. – Не бойся, никто не увидит, как я делаю… вот это. – Нагнувшись, Майк поцеловал ее живот. – И это. – Он поцеловал ее между грудей.
– Эй, Майк!..
– Да-да, слушаю.
Ее пальцы теребили волосы у него на висках. Задыхаясь, она пробормотала:
– Наверное, нам не стоит этого делать.
– Хочешь, чтобы я остановился?
– Нет.
– Вот и хорошо. Потому что я нашел место для своего языка. – Майк лизнул ее набухший сосок. Сегодня от нее пахло сахарным печеньем. Она и на вкус была как сахарное печенье.
Глухо застонав, Мэдди прижала к себе его голову.
– Как хорошо, Майк! Как долго я ждала… Только не останавливайся.
Он и не собирался останавливаться. Тем более сейчас, когда занимался именно тем, о чем мечтал заняться с Мэдди с того самого дня, как увидел ее в хозяйственном супермаркете.
– Ты очень красивая женщина, – сказал он, поглаживая ее груди. Майк отстранился, чтобы видеть глаза Мэдди, горевшие желанием. – Хочу облизать тебя всю и… Начну здесь.
Он впился поцелуем в ее губы, а рука его, до этого ласкавшая груди, нырнула за пояс ее свободных брюк. С той ночи, как Майк целовал Мэдди в баре, ему не давали покоя дикие фантазии – он представлял, что сделал бы с ней, окажись они наедине. Пробравшись меж ее ног, пальцы его ласкали то, что скрывалось под тонкими трусиками. Мэдди была невероятно разгорячена и сочилась влагой, и его пах сводило сладкой и мучительной судорогой. Он ее хотел. Хотел так сильно, как уже давно не хотел ни одну женщину. Он пытался держаться от нее подальше, но, когда представился предлог, примчался к ней тотчас. И он никуда не уйдет, пока не удовлетворит страсть, от которой изнывало его тело. Мэдди его хотела, и он был готов дать ей то, чего она желала. Да, он никуда не уйдет, пока у обоих останется хоть капля сил, чтобы ласкать друг друга.
– Да, Майк, да… – едва слышно прошептала она. – Трогай меня там.
Толстовка свалилась к ее ногам, а Майк, запустив пальцы ей в трусики, проговорил:
– Вот здесь? – И он чуть раздвинул скользкие упругие складки плоти. Она исходила влагой, и ему ужасно хотелось проникнуть туда не только пальцами.
– Да, да, да… – Ее дыхание сбилось, а руки вцепились в его плечи.
– Мне нравится думать, что это я заставил тебя промокнуть, – сказал он, едва не касаясь губами ее губ. Его пальцы пощекотали маленький бугорок женской плоти. – И здесь? Не возражаешь, правда?
Мэдди покачала головой, потом кивнула; она уже и сама запуталась – не знала, чего, собственно, хотела.
– Знаешь, Майк, – прошептала она, еще крепче обнимая его за плечи, – если ты не остановишься… О господи, не останавливайся, – простонала она в тот момент, когда от могучего оргазма ее колени подогнулись.
Одной рукой обхватив ее за талию, чтобы не упала, Майк по-прежнему ласкал ее и поглаживал, ощущая пульс ее наслаждения. При этом сам он изнывал от желания – ему хотелось овладеть ею немедленно.
Отдышавшись, Мэдди сказала:
– Я не предполагала, что это случится.
Он вытащил руку из ее трусиков и пробормотал:
– Пусть это случится снова. Только в следующий раз мы с тобой вместе должны получить удовольствие.
Он провел мокрым пальцем по ее соску, потом приник губами к ее губам, наполняя Мэдди своим желанием, своей страстью и неконтролируемым любовным пылом. Прервав поцелуй, она прошептала:
– У тебя ведь есть презервативы?
– Да, конечно.
Обнаженная до пояса, Мэдди взяла Майка за руку и повела в дом.
– Сколько их при тебе?
– Два. А сколько есть у тебя?
– Ни одного. Я же «завязала». – Закрыв дверь, Мэдди добавила: – Тогда нам придется растянуть эти два на всю ночь.
– Что ты задумала?
Она толкнула его спиной на закрытую дверь, сорвала с него футболку через голову и бросила ее на пол.
– Нечто такое, чего ты еще не начинал. Нечто такое, что тебе придется довести до конца. – Она целовала его в шею, а руки ее занялись застежкой его джинсов. – Я хочу воспользоваться твоим телом. – Мэдди спустила с него джинсы и боксерские трусы. – Ты ведь не против. Не правда ли?
– О боже, нет! – Майк шумно выдохнул.
Тут Мэдди взяла в руку его возбужденную плоть и начала ласкать, нажимая большим пальцем на синеватую рельефную вену.
– Ты красивый мужчина, Майк Хеннесси. – Ее палец погладил головку. – Твердый… И большой.
Майк судорожно выдохнул и пробормотал:
