– Матвеич! Бросай все, еще успеешь! – кричал ему с последней шлюпки мичман Сашка Башуцкий.
– Поздно! Уже поздно! – отмахнулся тот. – Уходите скорее сами!
Штабс-капитан Скоробогатов пал на штыках у уреза воды. Уже умирая, он сумел вырвать из раны окровавленный штык и крикнул, ободряя своих ветеранов:
– Не жалей, робяты, мы свое пожили! Пусть теперича другие поживут!
Десант обернулся неудачей. Несмотря на то, что французы тоже понесли большие потери, принудить к сдаче местную крепость так и не удалось. Белли пришлось оставить мысль о захвате крепости. В течение еще нескольких дней наши все же обстреливали ее, а «Азард» с «Экспедиционом» успешно выдержали бой с семью французскими судами, пытавшимися было прорваться кострову. К этому времени на кораблях стала заканчиваться вода, и Белли пришлось отойти от Хвара.
Настроение у него было мрачным. Однако и захват Курцоло был уже большим успехом, ибо он наглухо перекрывал все французские морские сообщения. Для прикрытия острова осталась «Азия» и «Азард». Теперь надо было ждать мпомощи и отбивать остров снова.
Тем временем Сенявин, держа флаг на «Селафаиле», по пути из Триеста в Катторо повернул на захваченное Курцало. Командующий хотел сам взглянуть на приграничный остров и усилить на всякий случай его гарнизон. В струе «Селафаилу» держались «Святой Петр» и фрегат «Автроил».
– Ваше превосходительство! На горизонте Курцало! – доложился ему генеральс-адъютант.
– Добро! – Сенявин поднялся на шканцы.
Адъютант подал ему зрительную трубу. Вице-адмирал приложил ее к глазу и долго вглядывался вдаль.
– Что-то ничего не пойму! – опустил он трубу. – Над крепостью нет Андреевского флага! Может я что-то не разглядел.
За трубы взялись и другие офицеры, но и они ничего не увидели.
– Странно, очень странно! – хмурился командующий. – Курс на крепость! Скоро все выясним!
Когда же до крепости оставалось не более двух кабельтов, на кронверке внезапно развернулся на ветру трехцветный французский флаг и над головой просвистали пущенные ядра.
Подошли корабли Белли. Выслушав его доклад, Сенявин покачал головой:
– Флот у нас есть, а вот сухопутных сил кот наплакал! Давай, Григорий Григорьевич бери остров снова!
Пока Белли маневрировал около Курцало, вице-адмирал захватил все стоявшие под берегом неприятельские транспорты. Затем Белли начал бомбардировку и высадил новый десант. Однако поутру крепость оказалась пуста. Французы, поняв, что развязка близка, бросив все, ночью бежали на рыбачьих лодках на рагузский берег.
Сбив замок, из подвала вызволили Воейкова с солдатами.
Подпоручик плакал навзрыд:
– Первый бой и такой афронт! Что мне теперь делать? Как смыть позор?
Белли, похлопав по плечу, успокоил мальчишку:
– За битого двух не битых дают! Главные бои у вас, юноша, еще впереди, а потому готовьтесь к ним! Теперь вы опытный воин!
Губернатором острова Сенявин утвердил старого графа Гризогона, бывшем таковым еще при австрийцах.
– Когда и куда высылать подати? – деловито осведомился первым делом опытный граф.
– Никаких податей! – отмахнулся Сенявин. – Все доходы оставляйте в свою пользу!
– Неужели такое бывает? – поразился старик.
– Бывает! Бывает! – усмехнулся вице-адмирал. – У нас в России все бывает!
Вскоре Белли снова отличается при блокаде Новой Рагузы и Пароса, захватывает два крупных французских транспорта с припасами. Поэтому не случайно, что именно Белли, как одному из наиболее отличившихся офицеров эскадры было поручено принять под команду трофейный корабль «Селафаил» (бывший «Сед-аль-Бахр»), захваченный в Афонском сражении.
В 1807 году за свои восемнадцать морских кампаний Белли получает Георгиевский крест, а год спустя его отзывают в Россию. Император Александр I, резко поменяв политический курс, заключил союз с наполеоновской Францией. Моряки же, воевавшие несколько лет кряду с новыми союзниками, были ему нынче как бельмо в глазу, потому и убирали их подальше. Сначала избавились от Сенявина, а затем и от его боевых капитанов. Новый морской министр Чичагов одним росчерком пера вернул французам все ранее завоеванные русскими моряками трофеи: знамена, пушки, корабельные флаги, вымпела. С Белли же у французов были особые, старые счеты… Историк отечественного флота Ф. Ф. Веселаго пишет о расправе с героем Неаполя: «…Французам не нравилось, что один из командиров кораблей русской эскадры был англичанин Белли, причем и сам Сенявин не избегнул обвинения в близких и частых сношениях с англичанами»
Так начались для капитана годы забвения и бездействия. Первое время он жил в Петербурге, затем перебрался в Москву, а после и в Саратов.
Вынужденную отставку прервало лишь нашествие 1812 года.
Тогда-то и вспомнили об опальном Белли. Черноморскому флоту были необходимы опытные моряки. Не исключались боевые действия с французским флотом. И вновь под началом капитана его «Азия». Снова боевая учеба, походы и шторма. Когда же над истерзанной Европой улеглись военные вихри, Белли был переведен командиром 59-го флотского экипажа. В марте 1816 года он получает контр-адмиральский чин, а в следующем году принимает команду над 3-й бригадой линейных кораблей.
До самого последнего дня своей жизни старый моряк выводил в море корабли. Год 1821-й был для него последним…
…В 1913 году на Путиловской верфи был заложен эскадренный миноносец «Капитан 2 ранга Белли», а в 1918 году в командование этим кораблем вступил «военмор» впоследствии контр-адмирал и профессор Военно-Морской академии Владимир Александрович Белли – прямой потомок славного капитана!
В середине 20-х годов сверхреволюционное морское начальство переименовало «Капитана Белли» в «Карла Либкнехта», который уж точно принес славы нашему флоту больше, чем Белли!
Адмирал флота Н.Д. Сергеев одну из наших с ним встреч рассказал мне историю, согласно которой профессор В.А.Белли до самой своей смерти в 1981 году бережно хранил телеграмму, датированную 30 апреля 1945 года. Текст её был такой: «Вчера в 9.15 на Кильдинском плесе «Либкнехт» утопил немецкую лодку. Поздравляю! Ваш доблестный предок снова послужил Отечеству. Нарком ВМФ Кузнецов».
Удивительны судьбы корабельные! Удивительны судьбы людские…
Капитан 1 ранга Лукин
Для начала приведем несколько отзывов людей, хорошо знавших героя этого очерка. Соплаватель лейтенант В. Броневский: «…Лукин всегда был отличный морской офицер, храбрый, строгий, справедливый и всеми подчиненными любимый и уважаемый… Подвиги его… с прибавлением рассказываемые, прославляли его наиболее в Англии, там с великим старанием искали его знакомства, и в России кто не знал Лукина?.. Имя его известно было во всех европейских флотах, и редкий кто не слыхал о нём…»
