– Мисс Райз, если вы хотя бы на мгновение позволили себе подумать, что я буду спокойно наблюдать, как вы ковыляете к поместью, то вы ошиблись, причем очень сильно.
Она догадывалась, что мужчины в своих рыцарских порывах могут быть излишне настойчивы, но она никогда не наблюдала это явление вживую. В нынешней ситуации оно показалось ей нелепым и более чем досадным.
– Не вам это решать, лорд Дейн. Ни мои мозоли, ни моя утренняя прогулка никоим образом вас не касаются.
– Если бы это было именно так, я бы оставил вас без помощи, не так ли? Ну хватит! – внезапно жестко произнес Макс и протянул руку.
Анна в растерянности отступила.
Он опустил ее руку и, усмехнувшись, перехватил взгляд Анны.
– И долго это будет продолжаться?
– Что именно?
– Эта детская игра в догонялки.
Анна не могла пойти на это, последние крохи чувства собственного достоинства отказывались выдерживать это унижение. Но она не могла пойти на еще одну капитуляцию. Отступив из бильярдной, Анна теперь отступала к дому. Оба отступления были в достаточной мере унизительными, но и сейчас она собиралась ретироваться на собственных ногах, испытывая боль от жутких мозолей.
Макс подал ей руку.
– Дорогая, похоже, один из нас должен выбрать путь уступок и отказа от различных нападок.
И вновь это странное ласковое обращение. Что, черт возьми, изменилось за последние двенадцать часов?
– Вы готовы сделать первый шаг?
На лице Макса медленно проявилась порочная и в то же время ироничная улыбка.
– Извините, мисс Райз, я просто не знал, как к этому подойти.
Она попыталась обдумать это заявление и то, каким образом оно было подано. Трудно было сердиться на человека, который шутил над собственными грешками и недостатками. Но даже в этот момент она вовсе не была настроена закончить обозначившееся противостояние.
– Путь, по которому вы идете, – это на самом деле путь постоянных, но неоправданных нападок, – согласилась она. – Но, конечно, если бы я предоставила вам достаточно длинную веревку, по которой вы смогли бы выбраться из пропасти, а потом указала вам верное направление, возможно, вы смогли бы найти правильный путь, правда, лишь в том случае, если бы при этом я вам светила достаточно ярким фонарем…
Макс разочарованно хмыкнул:
– Ради бога…
– Но, мистер Дейн, вы первый провели эту аналогию, – чопорно напомнила она. – Не моя вина, что вы выбрали такую неудачную.
– Но не забудьте, я буду виноват в том, что ваша рана воспалится из-за слишком долгого возвращения. Эспли мне голову оторвет.
– А если я позволю вам донести меня до дома, миссис Кулпеппер оторвет голову мне.
Миссис Кулпеппер назвала бы лорда Дейна страшно романтичным, но Максу ни к чему было об этом знать, а ее маленькое преувеличение наставница переживет.
– И все же… – добавила Анна, понимая, что все-таки необходимо прийти к компромиссу. Есть независимость и есть неразумное упрямство. У нее не было достаточного опыта, чтобы определить, где проходит граница, отделяющая одно от другого, но она подозревала, что спор по поводу мозоли и четверти мили пешего пути указывал, что эта граница пролегает совсем недалеко. – Действительно, ноги у меня немного болят, и, в общем, я была бы благодарна за некоторую помощь…
– Превосходно.
Максимилиан решительно шагнул вперед, собираясь поднять Анну на руки.
– Я лишь собиралась опереться на вашу руку, лорд Дейн.
Макс остановился и, опустив руки, воздел глаза к небу, словно моля Господа даровать ему терпение, потом посмотрел на нее, будто оценивая силу сопротивления, и наконец с видом побежденного согнул руку в локте.
– Что ж, значит, будем ковылять.
Она осторожно шагнула вперед, переложила ботинки в другую руку и с откровенной боязнью взяла Макса под руку.
– Я не кусаюсь, – пробормотал тот, трогаясь в путь.
– Это вы сейчас так говорите.
– А у вас, конечно, нет оснований верить моим словам, – недовольно буркнул Макс.
Она искоса взглянула на него и стиснула зубы, чтобы не сорваться на дерзость. Зеленая трава английских деревень, которая всегда выглядела так привлекательно на иллюстрациях книг, в действительности оказалась вовсе не такой мягкой и приятной.
– Ваше отношение к моей персоне значительно переменилось со вчерашнего вечера.
– Действительно. Именно по этой причине я искал вас сегодня утром. – Он осторожно направил ее в обход небольшого пригорка. – Я хотел бы извиниться за свою вчерашнюю неучтивость.
– Вы хотите попросить прощения, – скептически спросила она, – или просите?
Это была небольшая смысловая увертка, и она ее не стыдилась. Она чувствовала, что заслуживает соответствующих извинений.
– Я прошу прощения, – сказал он отчетливо и серьезно. – Я вел себя недостойно и действительно очень сожалею по этому поводу.
Он казался искренним, и его неожиданное раскаяние было ей приятно, но одного она не могла понять:
– Почему?
– Почему я прошу прощения?
– Почему ваше сожаление проснулось столь внезапно? Что изменилось за ночь?
– Изменилось восприятие, – после некоторой паузы произнес он. – Поверьте, восприятие ситуаций и положений может кардинально измениться за очень короткий промежуток времени… По выражению вашего лица я вижу, что вы не верите ни единому моему слову.
– Некоторым словам, так будет точнее. – Время могло изменить многое, но Анна не готова была поверить, что он изменился всего за одну ночь. – Но в таком случае совершенно не ясны ваши побудительные мотивы.
– Позвольте мне объясниться.
– Разумеется.
Она чувствовала, что заслуживает не только извинений, но и объяснения. Возможно, даже проявления некоторой покорности с его стороны, ведь его поведение и в самом деле было отвратительным.
Макс заговорил после короткой паузы.
– Не думал, что снова увижу вас, – медленно начал он. – Вчера, когда я приехал в Колдуэлл, я даже не догадывался, что снова встречусь с вами. Новость о вашем скором прибытии застала меня врасплох.
– Мой приезд в Колдуэлл настолько поразил вас, что вы повели себя совсем не так, как должно вести джентльмену?
– Наверное, вы правы, – ответил он, слегка пожав плечами. – Я сказал, что у меня есть объяснение, а не оправдание. Если бы у меня было оправдание, мне не было бы нужды извиняться.
Она несколько секунд обдумывала сказанное им и наконец мысленно признала, что в словах Макса есть логика.
– А вы всегда реагируете на неожиданность гневом и презрением?
