Она никогда не извинится за то, что четыре года назад отказала Максу в приеме. Скорее всего она даже не признается в этом. Так какой смысл пытаться что-то доказать ей?
Взвесив все за и против, Анна надела на лицо маску холодного спокойствия, которую примеряла уже далеко не в первый раз.
– Вы вольны думать обо мне все, что вам угодно, более того, вы можете увезти ваши соображения обратно в Лондон, причем сейчас же. Что я должна сделать, чтобы вы уехали?
– Ты равнодушная, Анна Райз. Такая же равнодушная и бессердечная, как твой отец…
– Да что вы говорите? Итак, что я должна сделать, чтобы вы уехали?
Миссис Рейберн фыркнула, ее ноздри раздулись.
– В отличие от тебя я не пытаюсь настаивать на родстве ради денег, поэтому либо ты возвращаешься в Лондон, либо я остаюсь в Колриджтоне. Думаю, маркиз Эспли менее благосклонно станет принимать твое общество, если его бесценной супруге все же придется принять меня в своей гостиной.
– Смею заметить, маркиз мог бы выслать вас в Австралию, если бы это было угодно ему или его жене.
Мадам небрежно отмахнулась от этой реплики.
– Слишком хлопотно. Проще отправить тебя собирать вещи, что он и сделает, как только ему станет известно истинное положение дел.
– Как только он услышит вашу ложь, вы хотите сказать?
– Я предполагала, что дело может дойти до доказательств. Что ж, вот они…
Мадам умолкла и, театрально прихрамывая, подошла к кровати, чтобы достать стопку писем из небольшой кожаной сумочки. С самодовольной улыбкой она протянула их Анне.
– Вот, пожалуйста. Все доказательства, которые могут потребоваться тебе или Хаверстонам. Эта наша с маркизом переписка, в которой мы, обсудив условия договора, приходим к соглашению.
Анна выхватила письма из рук матери и развернула первый попавшийся лист. Едва взглянув на бумагу, она убедилась, что это письмо мадам покойному маркизу.
– Как вам удалось их заполучить?
– Предыдущая леди Эспли с радостью вернула их мне за чисто символическую плату, – объяснила мадам, небрежно передернув плечом. – Моя любовная связь с маркизом закончилась задолго до их свадьбы, а у нее были большие долги, дама слишком любила опий. Что ж… – Она забрала письма и положила их в сумочку, которую передала Анне. – У тебя есть вечер, чтобы объясниться с маркизом. Я хочу выехать в Лондон утром. Надень что-нибудь поприличнее, нельзя, чтобы меня увидели рядом с дочерью, одетой в лохмотья.
Анна лишь покачала головой, испытывая одновременно изумление, негодование и отвращение.
– Но ведь это вы дали мне это платье.
– Не для того, чтобы ты появлялась в нем на людях. Некоторые вещи не предназначаются для посторонних глаз. Ты ведь ни разу не видела меня расхаживающей при гостях в ночной рубашке, не так ли?
В ночной рубашке? И что можно ответить на такой вопрос? Похоже, старательно отдаляясь от мадам в Андовер-Хаусе, Анна не заметила проявлений некоторого безумия в голове матери.
Анна отступила к двери. Ее матушка всегда была достаточно странной и беспринципной. Но это уже выходило за рамки приличий.
– Я ухожу.
– Конечно. Я же сказала, что ты можешь идти.
Анна остановилась, уперевшись спиной в дверь. Сжимая в руках сумочку, она развернулась и вышла настолько быстро, как только могла. Уже закрывая дверь, она услышала прощальные слова матери:
– Я рассчитываю, что ты вернешь мне эти письма, Анна. Я рассчитываю, что ты вернешь все.
Глава 21
Что-то случилось – Макс это понял, как только Анна вошла в библиотеку. Она не пряталась и не суетилась, как было в день приезда Хаверстонов; глаза ее не были печальны, как в день отъезда миссис Кулпеппер. Она была натянута как струна и бледна как смерть.
Сердце Макса болезненно сжалось. Тремя широкими шагами он преодолел разделяющее их расстояние и взял ее за руки.
– Что произошло, Анна?
Он окинул взглядом ее фигуру.
– Вы заболели? Вам плохо?
Анна напряженно покачала головой:
– Нет. Дело в моей матери. Она в Колриджтоне.
– Ваша мать, – повторил Макс и облегченно вздохнул. Новость была безрадостной, но она и сравниться не могла с теми опасениями, которые пронеслись у него в голове. – Вы получили известие от нее?
– Я с ней разговаривала.
– Вы ездили с ней повидаться? В Колриджтон? – Он чертыхнулся, когда Анна утвердительно кивнула. – Но где было ваше здравомыслие, и потом, как вы туда добрались?
– Я взяла один из экипажей, конечно, я должна была спросить разрешения, но… мне не хотелось говорить, куда я отправляюсь. К тому же ни Люсьена, ни Лилли не было дома, они, по всей вероятности, уехали куда-то по делам.
– Они в гостях у соседей, милая. Нет ничего плохого в том, что ты взяла экипаж, и разрешения не нужно было спрашивать, просто не следовало ехать одной.
– Мне не стоило оставлять эту проклятую записку – вот чего мне не следовало делать, – пробормотала Анна. – И не следовало брать экипаж мадам. Нужно было воспользоваться почтовой каретой. Тогда она не смогла бы так быстро найти меня.
– Зачем она приехала? Полагаю, не для того, чтобы справиться о твоем здоровье?
– Нет.
Анна покусывала нижнюю губу, не зная, рассказывать ли ему больше.
Макс погладил ее руку.
– В чем дело, Анна?
Она пытливо посмотрела на него серыми глазами.
– Могу я доверить вам секрет?
«Ты можешь доверить мне все!» – эти слова Макс едва не произнес. Это было простое и легкое обещание, обещание, которое ему очень хотелось дать.
Но тут он вспомнил о Беатрис, стоящей на пороге его дома, и это напомнило ему о том, что он может подвести самых дорогих ему людей.
И после секундной паузы Макс лишь коротко ответил:
– Да.
По крайней мере сохранить секрет в тайне он был в состоянии.
К счастью, это было единственное, что требовалось Анне.
– Мадам… мадам сказала, что семейство Эспли мне ничего не должно. – Анна покачала головой. – Ничего. Она дала мне это. – Дрожащей рукой девушка достала из кожаной сумочки, висевшей на плече, связку писем. – Это письма матери покойному маркизу. Вторая жена маркиза продала их ей. Мадам говорит, что доказательство в этих письмах.
– Хорошо, – осторожно произнес Макс и бережно взял у нее письма. Какая-то новая нотка в ее голосе вызывала его беспокойство. – Мы можем просмотреть их вместе, если хотите.
– Она бы не отдала мне эти письма, если бы то, что в них содержится, не было бы правдой. – Анна невидящим взглядом смотрела на письма, глаза ее начали блестеть. – Мой отец рассчитался с моей матерью. Я всех ввела в заблуждение и теперь…
