И в голове Рузина всплыло читанное в каком-то дрянном ужастике словосочетание «инфернальнослизистый гнидогад». Пожалуй, только так и можно было обозвать это маленькое чудовище.
Создание было истыкано ножом – тем, что сжимал в руке покойник. Видимо, он уже не думал спастись сам, а желал хотя бы расправиться с уродом.
Грудь и живот парня тоже, как и лицо первого, были выедены щупальценосной мерзостью, и во вскрытом чреве лежали перемешанные потроха – сердце, легкие, синеватые шланги кишок…
– Господи! Господи! – часто закрестился полицейский, лицо которого приобрело землистый оттенок.
– Уведите пацана! – попросил Дракон капитана.
Зеленый кивнул помощнику, и тот, обняв юношу за плечи, увел его к рубке, что-то успокаивающе нашептывая сержанту на ухо.
– Налей ему грамм сто пятьдесят из моего энзэ, – крикнул вслед уходящим мореман.
Сам Рузин тоже не отказался бы от подобного рода психотерапии.
Он за свою карьеру журналиста повидал всякое. Видел жертв стихийных бедствий и авиакатастроф. Видел на Кавказе в двухтысячном войсковую колонну, попавшую в засаду, – обгорелые почерневшие остовы «Уралов», смердящие горелым шашлыком. Там же видел, что делает с человеческим телом очередь из «ГШ-23»: боевики были не просто разрезаны, а буквально разорваны пополам 23-миллиметровыми снарядами с вертолета. Видел свадьбу, в которую въехал на полной скорости обколотый дальнобойщик.
Но вот такой вот «натюрморт», напоминающий какую-то лавку мясника-людоеда… Это было слишком даже для него!
В ярости Шамиль отпихнул образину, и та лопнула, залив зловонной слизью дно лодки и сапоги. Пара капель попала на руку подоспевшему на помощь командиру сталкеру, и тот заорал дурным голосом.
Все это было свыше сил Виктора, и он опрометью вскочил на палубу катера.
Через мгновение тут же оказался и Шамиль. Его трясло. С остервенением сняв сапоги, уже начавшие разлезаться, он швырнул их в волны. Рузин с пониманием вздохнул.
Зеленый быстренько смотался в рубку и вернулся со стоптанными тапками и фляжкой в руках. Протянул то и другое Шамилю.
– На, друг, согрейся.
Хоть на палубе было совсем не холодно.
Сталкер с благодарностью принял обувку и выпивку. Отхлебнул из фляги и закашлялся. А потом… зарыдал. Громко, как обиженный ребенок.
С утешениями никто не полез. Не тот случай. Взрослые мужчины без причин не рыдают.
И тут в днище катера тяжело ударили, так что они еле удержались на ногах. У самого борта вынырнул морж-мутант и вновь исчез, прежде чем Дракон поднял автомат. Затем тварь вновь атаковала, но уже не катер, а лодку. Из-под выбитых досок внутрь хлынула вода.
– Полный вперед! – отдал команду капитан.
Катер, словно сам был живой, рванулся подальше от проклятого места. Но Рузин и прочие еще успели заметить, как из воды рядом с лодкой появился гребнистый силуэт. Морской царь таки добрался до угощения…
Девушка тем временем подняла веки и уставилась на своих спасителей невидящим взором синих, как сапфиры, необычно ярких глаз, сверкнувших из-под спутанных, перепачканных запекшейся кровью рыжих волос. Попробовала привстать на локте, но бессильно упала обратно.
– Надо же, рыжик! – поразился мореман и вдруг с нежностью улыбнулся. – Как солнышко.
– Так, – начал энергично действовать биолог. – Быстро ее в каюту… У нас найдется теплая вода? И что-нибудь вроде теплого одеяла! И свяжитесь с берегом, пусть «Скорую» приш… Тьфу! Короче, предупредите медицину!
– Как же, как же, найдем.
– Тогда так, – принял командование на себя Бакланов. – Мы снесем девушку в кубрик, а вы, Шамиль Хасанович, приготовьте-ка чаю горячего, и побольше. А я попробую привести нашу гостью в порядок, насколько знаю медицину…
* * *
Спустя час к стоявшему у борта Виктору подошел Дракон, держа в руке незнакомое ружье.
– Умник, ты вроде пейнтболист?
Виктор в ответ промычал что-то утвердительное.
– Тогда должен оценить…
Виктор принялся разглядывать оружие. Трехстволка на ложе из благородного ореха, верхние стволы – шестнадцатый калибр, нижний – нарезной под патрон 9 миллиметров, довольно редкий калибр будет. Дамасская сталь с синеватыми разводами. Изысканная гравировка, изображавшая готового взлететь орла. Клеймо из трех колец. Оружие имело «бескурковую» конструкцию с замком типа «Блитц» и было довольно удобным. Но в общем, оружие как оружие, так он и сказал, возвращая его сталкеру.
Тот многозначительно ухмыльнулся в ответ.
– Этот ствол принадлежит нашей спасенной, – пояснил он. – Там еще был цейссовский прицел-четырехкратник и патроны. Так не знаешь, что это? – И продолжил: – Это «Зауэр М-30», очень редкая вещь! Ружье выживания люфтваффе, причем не нынешняя копия, а аутентичное изделие сороковых годов прошлого века. Стоит оно… Много стоит. Девчонка таскала с собой дорогую иномарку или даже небольшую квартирку где-нибудь в Новгороде или Волгограде. Понимаешь, даже прицел цейссовский – с готикой. Сороковых тех самых годов.
И не обращая внимания на реакцию пораженного Виктора, озабоченно добавил:
– И все это, черт побери, очень и очень странно. Потому как если эти ребята были… теми, о ком я думаю, такой штуки взяться у них просто неоткуда…
И, завершив разговор этой непонятной фразой, ушел в рубку.
* * *
Через пару часов с борта катера на пристань Вереи, где традиционно толклись зеваки, ожидающие возвращения сталкеров (а вдруг чего новенького сообщат), на носилках вынесли на берег их находку, при этом обеими руками вцепившуюся в руку шедшего рядом Семена Семеновича Бакланова.
Следом за носилками двигались угрюмо насупившиеся сталкеры.
– Что случилось, Дракон? – подлетел к разведчику Портнов.
Сталкер коротко, по-военному доложил шефу полиции, игнорируя находившегося здесь же Борзенкова, об итогах рейда. Подробнее остановился на обстоятельствах, связанных с находкой лодки с человеческими останками и единственной живой свидетельницы трагедии.
Руководство Верейского Совета принялось молча рассматривать бедняжку.
Молчание нарушил Борзенков, обратившийся к девушке:
– Как вас зовут, голубушка? Откуда вы?
Рыжуха глянула на него исподлобья, словно оценивая, стоит ли говорить с этим расфранченным господином. Верно, решила, что можно. Потому как открыла рот и неожиданно звонким голосом произнесла:
– Натальей кличут, добрый человек. А родом из Беломорья…
– Ничего себе занесло! – присвистнул майор. – А что ж вы здесь делали, гражданочка?
– Плыли в Городецк, господин офицер. На Дурные поля, закупить всякого добра для зелий… А потом… не помню уж, извините… Шторм начался, да еще серая буря… А там жруны на наш баркас напали, ну и…
