И Ройкин догадался о чём.
Судя по всему, визит в музей получился у господина Левого продуктивным, гопник проведал о местонахождении клада, но для извлечения добычи ему понадобилась тяжёлая техника в лице умеренно пьющего Данилы Свекаева, о чём он только что договорился.
Нужно подождать.
И дальнейшие события полностью подтвердили правоту полицейского. Ближе к вечеру троица погрузила на бульдозер притащенную откуда-то плоскодонку и пустилась в путь вдоль болота.
* * *
– Нет, ну надо же, а? Ну хоть бы что-нибудь ценное… – Разочарованный Сулир поцокал языком. – Хоть бы что-нибудь интересное…
Первый раз – наспех, бегло – шас просмотрел принесённые Шапкой документы ещё ночью – не утерпел. Развязал тесёмки, которыми были связаны папки, пролистал пожелтевшие бумаги, открывал конверты с документами и фотографиями… Уже тогда закралась подленькая мысль, что в музейном архиве нет ничего интересного, но Кумар её оптимистически прогнал. Убедил себя, что детальный анализ обязательно принесёт результат, сложил папки в шкаф и лёг спать. А после отправился на работу в усадьбу. Того, что горничная обнаружит в номере дорогого гостя украденные из музея документы, шас не боялся совершенно, поскольку наложил на папки морок, сделавший их невидимыми, а на сам шкаф – заклинание «ничего особенного», благодаря которому горничная в него даже не заглянула.
Кстати, любой приличный шас сделал бы архитектору строгое замечание за подобную растрату магической энергии и, как следствие, денежных средств, однако в данном случае Сулир решил подстраховаться и стоически перенёс удвоение расходов.
А вот к работе он в тот день отнёсся спустя рукава, за что тоже мог бы удостоиться серьёзной взбучки от серьёзных соплеменников, считавших леность и безалаберность главными грехами общества, мира и не шасов. Но соплеменников поблизости не нашлось, а буде кто и отыскался, так у Кумара было заготовлено объяснение: все его мысли занимали сокровища, а сокровища – это святое. Возможность молниеносного приумножения состояния любой шас считал улыбкой Спящего и бросал ради неё любые – лишь бы менее прибыльные – дела.
С трудом пробыв в усадьбе до обеда и разобравшись лишь с неотложными проблемами, архитектор пожелал прорабу «не напортачить», сел в «Тигр» и умчался в город, сопровождаемый завистливыми взглядами рабочих. И даже не подумал о том, что ни разу не увидел Шапку. Впрочем, чем реже дикарь появлялся на горизонте, тем шасу было покойнее…
Обедать не стал – заказал в номер пиццу, чтобы иметь возможность есть, не отвлекаясь от документов, – и погрузился в прошлое.
Которое категорически отказывалось раскрывать свои тайны.
– Ну где же, чтоб вас всех Спящий разразил и подвесил, где же тут проклятый тайник?
Усадьба перекопана вдоль и поперёк, там, где не проходили коммуникации, постарались ночные гости, и тоже ничего. Территорию можно сбрасывать со счетов.
Здания – тоже. Получив контракт на реставрацию усадьбы, хитроумный шас составил её план так, чтобы тщательно проверить все строения, и теперь мог дать голову на отсечение, что ни в стенах, ни в перекрытиях, ни в подвалах усадьбы, флигелей и прочих зданиях тайников нет.
Сокровища, судя по всему, хранились в комнате, примыкающей к подземному ходу, однако, тщательно её исследовав, Сулир не обнаружил дополнительных помещений, куда бы их могли перенести или же где был оборудован ещё один тайник.
Тупик.
Хранящиеся в архиве планы строительства поместья, начиная с самого первого, тоже ничего не показали.
– Но ведь где-то же у тебя был Главный Тайник!
Пицца остыла, кофе тоже, хотелось плакать или кого-нибудь убить. Настроение на нуле, почти все папки тщательно исследованы, шас впервые в жизни чувствует себя дураком, выходит на балкон, ругается, возвращается с балкона, наливает полный бокал коньяка, сразу выпивает чуть не половину, совершенно не чувствуя вкуса тридцатилетнего напитка, и без интереса открывает последнюю папку.
– Что тут у нас?
Судя по нескольким пометкам на обложке, папка была сборной, раньше эти материалы находились в истории города, однако во время пересмотра фондов, случившегося лет десять назад, документы присоединили к архиву Озёрских. И состояли они в основном из старинных фотографий.
Вот красивая молодая дама, графиня Анастасия. Вот она же – постаревшая на двадцать лет, – позирует в компании двух мальчиков. Вот военный при сабле – герой Шипки. Вот он же в окружении пятерых детей. Вот опять он позирует на фоне отремонтированного и перестроенного музея – с тех пор здание не изменилось. Вот он, уже совсем старый, у только что возведённой церкви.
«Храмъ Архистратига Михаила».
– Видел, видел, красивая церковь…
Сулир уже почти отложил фотографию, но знаменитая шасская память не подвела, даже несмотря на изрядную дозу коньяка. Кумар вновь взял карточку, присмотрелся и ругнулся.
– Не может быть! Не может!!
Потому что граф Алексей Озёрский, дед мужа Юлии, позировал на фоне храма в компании знаменитого, изрядно нагадившего в своё время Тайному Городу графа Спицына! Бывшего в то время Хранителем Чёрной Книги!
– Спящий тебя разорви! – простонал Сулир.
Изображение Спицына он видел однажды и на такой же старой и плохонькой фотографии, но ошибиться не мог – он. Элегантный, красивый, высокомерно задравший голову. Он!
И теперь всё встало на свои места.
– Церковь!
О Спицыне в Тайном Городе слагали легенды. Одно только его участие в истории с Кафедрой Странников чего стоило! А ведь были у великого человского колдуна и другие подвиги. Говорят, он самому Сантьяге трижды дорогу переходил и жив остался.
– Уж не ты ли тут всё устроил?
Сулир глянул в окно – на город уже упали вечерние сумерки, – решил про себя: «Плевать!», наспех оделся и бросился на улицу. Стремглав промчался мимо «Тигра» – тут рядом, запыхавшись – всё же не спортсмен, – добежал до церкви, понял, что привлекает внимание, перешёл на шаг, поправил одежду, сделал вид, что неподобающую солидному архитектору прыть развил случайно, возможно – решив вспомнить молодость, прошёлся по тротуару, позволяя окружающим позабыть о странном поведении «столичной штучки», и с независимым видом приблизился к храму.
Думал, вышвырнет его с паперти неведомая сила, как вышвыривала она всех нелюдей, пытавшихся некогда проникнуть в Сухареву башню, но ошибся – церковь шаса не отвергла.
Прошёл внутрь – всё в порядке. Купил пару свечек, одну поставил у ближайшей иконы, даже не разглядев у какой, со второй прошёл к амвону. Попытался навести морок, чтобы, не привлекая внимания, пройти через царские врата, – не получилось.
Скажи мороку «нет».
«Ага!»
Попытался запустить магическое сканирование, чтобы ощупать внутренности храма. Дохлый номер. Никакая волшба внутри церкви не работала. А ведь снаружи – самое обыкновенное здание, ничем не привлекающее внимания.
